Василий Шукшин: Медик Володя

И девушка тоже вспомнила, что он медик.

- Ой, а трудно в медицинском, а?

Володя снисходительно посмеялся.

- Почему? Нет, отсев, естественно, происходит... - Володе нравилось слово "естественно". - Нас на первом курсе повели в анатомичку, одна девушка увидела жмуриков и говорит: "Ах, держите меня!" И повалилась...

- В обморок?

- Да. Ну, естественно, это уже не врач. В фармацевты.

- Обидно, наверно, да?

- А у вас... стабильное положение?

- У нас со второго курса нынче ушла одна. Но она просто перевелась, у нее просто отец военный, его куда-то перевели. Во Владивосток. А так нет. А у вас клуб в деревне построили?

- Кинотеатр. В прошлом году. Я как-то пошел посмотреть какую-то картину, половины слов не понял - бубнеж какой-то: бу-бу-бу... Я ушел. Хуже, что библиотеки доброй нет. У вас хорошая библиотека?

- Да нет, тоже... Я везу кое-что с собой.

- Ой, что, а?! - выдал Володя показушный великий голод.

- "Путешествия Христофора Колумба". Это, знаете, дневники, письма, документы... Я же - географичка.

- Так. Еще?

- Еще кое-что... А у вас есть что-нибудь?

- У меня кое-что специальное тоже... "Записки врача" этого... Как его, врач тоже был?..

- Чехов?

- Нет, но они, кажется, поддерживали приятельские отношения... Вот вылетела фамилия. А Бредбери у вас ничего нету?

- Нет. А вы любите читать про медиков?

- Да нет... Любопытно бывает, если не туфта полная. А Камю ничего нет?

- Нет, нету.

- Ну, так как мы будем бороться со скукой? - весело спросил Володя. - Как вы себе это представляете? - Ему совсем хорошо стало, когда свалили этих Камю, Бредбери...

- Общими усилиями как-нибудь... - тоже весело сказала девушка. Как-то вроде обещающе сказала...

Володя быстро утрачивал остатки смущения. Он вдруг увидел, что девушка перед ним милая и наивная. Неопытная. Он и сам был не бог весть какой опытный, то есть вовсе неопытный, но рядом с такой-то, совсем-то уж зеленой... Ну-у, он хоть что-то да слышал! Отважиться? Возможность эта так внезапно открылась Володе, и так он вдруг взволновался, что у него резко ослабли ноги. Он уставился на девушку и долго смотрел - так, что та даже смутилась. И от смущения вдруг рассмеялась. Глядя на нее, и Володя тоже засмеялся. Да так это у них громко вышло, так самозабвенно! Так искренне.

- Вплоть до того, что... - хохотал Володя, - вплоть до того, что - поставим... - Володя и хотел уже перестать смеяться и не мог. Поставим шалаш и...

Как услышала девушка про этот шалаш, так еще больше закатилась.

- Как Робинзоны... на этом... да?

Володя только кивнул головой - не мог говорить от смеха.

Тут отодвинулась дверь ближнего к ним купе, и какая-то женщина крестьянского облика высунулась и попросила негромко:

- Ребята, у меня ребенок спит - потише бы... Тотчас и в соседнем с этим купе скрежетнула дверь, и некая лысая голова зло и недовольно сказала:

- Как в концертном зале, честное слово! Не в концерте же! - И голова у сунулась, и дверь опять нервно скрежетнула и щелкнула. Даже женщина, у которой ребенок, удивленно посмотрела на эту дверь.

- Не спится юному ковбою, - громковато сказал Володя, перестав смеяться, но еще улыбаясь. Он тоже смотрел на сердитую дверь. И сказал еще, но потише: - Вернее так: не спится лысому ковбою.

Девушка прихлопнула ладошкой новый взрыв смеха и бегом побежала по коридору - прочь от опасного места. Володя, польщенный, пошел за ней; чего ему не хватало для полного утверждения в новом своем качестве, так этой вот голой злой головы. Он шел и придумывал, как он сейчас еще скажет про эту голову. Может так: "Я сперва подумал, что это чье-то колено высунулось".

Девушка ушла аж в тамбур - от греха подальше.

- Ой, правда, мы расшумелись, - сказала она, поправляя волосы. Люди спят уже...

Володя закурил... Его опять охватило волнение. Его прямо колыхнуло, когда она - совсем рядом - вскинула вверх и назад оголенные свои руки... Он успел увидеть у нее под мышкой родинку. Дым сигареты стал горьким, но он глотал и глотал его... И молчал. Потом бросил сигарету и посмотрел на девушку... Ему казалось, что он посмотрел смело и с улыбкой. Девушка тоже смотрела на него. И по тому, как она на него смотрела - вопросительно, чуть удивленно, - он понял, что он не улыбается. Но теперь уж и отступать было некуда, и Володя положил руку на ее плечо и стал робко подталкивать пальцами девушку к себе. Так как-то двусмысленно подталкивал: приглашал и не приглашал; можно, однако, подумать, что он влечет к себе, тогда пусть шагнет сама... Жуткий наступил момент, наверно, короткий, но Володя успел разом осознать и свою трусость, и что ему вовсе не хочется; чтоб она шагнула. И он вовсе потерялся...