Василий Шукшин - Живет такой парень

-- Плати! -- рявкнул он.

Муж поспешно сунулся в карман... Но тут же спохватился.

-- А вы что кричите-то? Заплачу, конечно. Что вы кричи-те-то? Сколько?

-- Два рубля.

-- Что-о! Тут же только пятьдесят копеек берут!

-- Два рубля!!!

-- Олег! -- сказала женщина. -- Немедленно заплати ему... Заплати ему два рубля.

-- Пожалуйста. -- Муж отдал Пашке два рубля.

Машина рванула с места и поехала дальше.

Пашка догнал Кондрата (напарника своего).

Кондрат сидел со стариком хозяином, у которого он ос-тановился. Старики толковали про жизнь. Хозяин рассказы-вал:

-- Да... вот так, значит. Вырастил я их, лоботрясов, шесть человек, а сейчас один остался, как гвоздь в старой плахе. Разъехались, значит, по городам. Ничего, вроде, живут, справно, а меня обида берет: для кого же я весь век горбатил-ся, для кого дом этот строил?

-- Такая уж теперь наша жизнь пошла -- ничего не поде-лаешь.

-- Жись эта меня не касается?

-- Она всех касается, кум.

-- Кхх!.. Мне вот надо бы крышу сейчас новую, а не мо-гу -- сил не хватает. А эта, лонись, приехал младший: поедем, говорит, тять, со мной. Продай, говорит, дом и поедем. Эх ты, говорю, сопля ты такая! Я сейчас кто? Хозяин. А без дома кто? Пес бездомный.

-- Ты зря так... Зря.

-- Нет, не зря.

-- Зря.

-- Ты, значит, никогда не крестьянствовал, если так рас-суждаешь.

-- Я до тридцати пяти годов крестьянствовал, если хо-чешь знать. А опора сейчас -- не дом.

-- А кто же? Тилифизоры ваши? Финтифлюшки разные?

Тут вошел Пашка.

-- Здорово, старички!

Кондрат нахмурился.

-- Подольше не мог?

-- Все в порядке, дядя Кондрат.

Кондрат хочет изобразить из себя -- перед хозяином -- наставника строгого, как бы отца.

-- Шалапутничать начинаешь, Павел. Сма-атри! Я на сколько тебя отпускал?

Пашка для приличия виновато наморщился.

Пауза.

-- Чего делал-то там? -- мягче спросил Кондрат.

-- Лес возили. -- Пашка пошел переодеваться в другую комнату.

-- Посиди с нами, -- пригласил хозяин. -- Мы тут как раз про вас, кобелей, разговариваем.

-- Некогда, братцы, -- отказался Пашка. -- В гости иду.

-- Далеко ли? -- поинтересовался Кондрат.

-- К Лизуновым.

-- Это кто такие?

-- Тэ-э... знакомая одна...

-- Расплодил ты этих знакомых!.. -- строго заметил Кон-драт. -Переломают где-нибудь ноги-то.

-- Искобелились все, -- согласно проворчал хозяин. -- А вот был бы при хозяйстве-то, небось не побежал бы сейчас к Катьке-разведенке, а копался бы дома.

-- Свобода личности, чего вы хотите! -- возразил Пашка.

-- Избаловала вас Советская власть, избаловала. Я бы вам показал личность! Встал бы у меня в пять часов и работал бы, сукин сын, допоздна, пока солнце не сядет. Вот тогда не до Катьки было бы.

Тут вошла хозяйка. Закудахтала...

-- Кум! Здравствуй, кум!

-- Марфынька, -- заныл старик хозяин. -- Однако ж где-то было ведь у нас... кхэ...

-- Чего "было"? Чего закряхтел?..

-- Было же где-то... Нам бы с кумом -- по махонькой.

-- Э-эх... Ладно, для кума...

-- Давай, давай...

Лизуновы ужинали.

-- Приятного аппетита! -- сказал Пашка.

-- Садись с нами, -- пригласил хозяин.

-- Спасибо. -- Пашка присел на припечке. -- Только что из-за стола.

Катя поспешно дохлебала, встала.

Прошли в горницу.

-- Ты что?

Пашка смотрел на Катерину. Стоит -- молодая еще, а уже намучилась, накричалась на своем веку, устала.

-- Так... зашел попроведать.

Пашка натянуто улыбнулся, стало жалко Катьку.

-- Опять в командировку, что ль? -- Катерина угасла.

-- Ага.

-- Надолго?

-- Да нет.

-- Ну, садись.

Пашка присел на крашеный табурет.

-- Как живешь-то? -- спросил он.

-- Ничего. Какая моя жизнь? Кукую. -- Катерина тоже присела на высокую свою кровать, невесело задумалась.

-- Не сошлась с мужем-то?

-- Не сошлась.

-- Что он сейчас делает-то?

-- Пьет. Что ему еще делать.

-- Мдэ... На танцы пойдем вечером?

Катька удивленно посмотрела на Пашку, усмехнулась.

-- Легко вам, ребятам: тридцать лет -- вы все еще по тан-цулькам бегаете. Даже завидки берут.

-- А тебе кто запрещает?

-- Куда же я на танцы попрусь? Ты что? Совесть-то есть у меня?

-- Серость, -- сказал Пашка.

-- Серость или нет, а мои танцы кончились, Паша.

-- Ну, тогда я в гости приду попозже. Мм?

-- Зачем?

-- В гости!

-- Как же ты придешь? Что, я одна, что ль?

-- А чего они тебе? Ты на них -- ноль внимания.

-- Ноль внимания...

-- Ну, выйди тогда. В садик. Попозже. Мм?

-- А для чего?

Пашка ответил не сразу. Действительно -- для чего?

-- А я откуда знаю? Так просто. Тоскливо ж тебе одной-то. И мне тоскливо.