Валериан Скворцов - Гольф с моджахедами

В таких местах обычно водятся лисы. И хорошо устраивать засады.

Серая с подпалинами псина в ней и засела, привлеченная запахом человека и его амуниции. Залегла на кромке молодого ясенника, с подветра. Подняв острую морду с клыками, оттягивавшими нижнюю губу, поводя черным носом, трепетала ноздрями, втягивая ветер, и нервно ширкала хвостом по насту. Волк бы не шелохнулся.

Ублюдок, помесь с собакой, подумал Нагоев и щелкнул пальцами. Псина нехотя поднялась и слилась с подлесником. Такие не брезговали и человечиной...

С час назад Арсамаков видел возвращавшийся ночной патруль "Гунима". И, затаившись, пропустил его. Свои, но - в данный момент и не свои. Железное правило Пайзуллы Нагоева гласило: всегда и всюду - только один клиент. Укатит чужак - по всем признакам, городской, - тогда он, Хаким Арсамаков, и предложит свои услуги людям Хаджи-Хизира: выслеживать этого чужака. Опять, как и всегда: клиент один.

По понятиям капитана Нагоева, именно в этом заключалась суть нейтралитета.

Однако следовало закончить намаз.

- Бисмилляхир рахманир рахим, - тихо зашептал Пайзулла и огладил ладонями безбородое лицо. - Во имя Аллаха милостивого, милосердного...

Аллах пребывает между предавшимся ему и его сердцем, говорится в Коране. Во второй суре "Корова" сказано: "Я - близок, отвечаю призыву зовущего, когда он позовет Меня".

Нагоев звал искренне.

2

Про удачу принято говорить: случайность.

Удачи Ефима Шлайна считались случайными на сто процентов. Возможно, потому, что последние десять лет командование его конторы привыкало к постоянным неудачам.

Впрочем, некоторые удавалось выправлять. Везунчику Шлайну.

В Таллине он вытащил проваленную операцию по спасению генерала, которого неуемные дурь и самомнение занесли в Эстонию на переговоры с немцами. В Сингапуре выловил из финансовых глубин сто с лишним миллионов долларов, затонувших у перехитривших самих себя директоров финансового холдинга "Евразия". В Алматы, говоря бильярдным языком, дуплетом от борта вкатил два шара в одну лузу: разладил отстирку черной выручки от нефти и наркотиков по обе стороны российско-казахстанской границы, да ещё выкрал компру на перекупщиков славного российского оружия.

Случай, конечно, - это только возможность, но поддается она лишь умеющим ею воспользоваться. И тогда она - уже не случай, а шанс. Кто из великих сказал такое? Не суть. Главное - разглядеть возможность.

Не всякий, правда, захочет её увидеть. Инициатива в казенной конторе наказуема. Стоит ли вылезать? Выслуга и без того идет. Кроме того, незыблемо, подобно ньютоновскому закону земного притяжения, срабатывает основополагающее правило: действовать следует из-за спины или чужими руками. То есть добавляется интрига, а в бюджетных учреждениях беднеющей страны обстановка и без этого - как в хиреющем зоопарке... Блохи пожирают львов.

Когда в январе 2001 года жена Севастьянова Ольга позвонила Шлайну в Москву из Парижа и спросила, не известно ли Ефиму, где её муж, Ефим не представлял, какую гнусность подсовывает судьба-злодейка. Знал бы - не поднял трубку. И собственных передряг накапливалось с лихвой. Развод, обмен квартиры, не сложившаяся - учитывая возраст, видимо, уже навсегда - личная жизнь, да и карьера...

- Лева неделю назад улетел в Сочи через Стамбул. Отдохнуть, - сказала Ольга. - Звонил. Сообщил, что присмотрел дачу в Головинке... между Сочи и Лазаревским, кажется. Был весел. И с тех пор - ни звука... А обычно замолкает, когда наваливаются дела. Он не в Москву перекочевал?

- Возможно, - осторожно соврал Ефим.

- Тогда я перезвоню?

- Договорились. Завтра вечером мне домой.

- Спасибо, Ефим Павлович...

И спохватилась:

- Как Эрика? Все хорошо? Привет ей.

Ефим сделал вид, что не услышал вопроса, и повесил трубку.

Формально Лев Севастьянов не относился к шлайновскому подразделению экономической контрразведки. Несколько лет назад Ефим использовал севастьяновское назначение в Сингапур - или, точнее говоря, особенности характера выезжающего в командировку финансиста - в собственных, разумеется, служебных, целях. В сущности, он манипулировал этим человеком. Отчего бы и нет, если на пользу, громко говоря, национальным интересам?

Последние три года Лев Севастьянов работал во Франции, что называется, на собственном коште. Шлайн предполагал, что помеченный им однажды атом пригодится за границей - с расчетом, когда придет нужда, запустить его в некую деловую среду, в которой этот меченый атом и обозначит собой, как изотопом, искомую цель...