Алексей Смирнов - Плохая погода

Я вторично взглянул на тучи - те, похоже, вознеслись превыше самих себя и, отдалившись, обещали нечто большее, чем дождь. Вспыхнула молния; я, пока не понимая ничего, расценил ту вспышку как последний отблеск бури, каких много. Но, не успел еще обрушиться гром, последовала вторая, гораздо ярче и протяженнее. Белый потусторонний свет раскрасил луга и кустарники цветом соляных столпов. Я отшатнулся, хоть и был защищен от губительного пламени крепкими стенами. В тот же миг просветили меня, маловерного, что худосочная гроза, с трудом увлекшая опустошенное брюхо за солнечный горизонт, была лишь прелюдией к настоящему действу. Мне милостиво показали, что видимо малое, повседневное может таить в себе семена ужасных катастроф, которые в свою очередь суть семена иных семян, для описания коих мой дерзкий ум не в состоянии подобрать подобающие выражения.

Через несколько секунд засверкала огневая пляска. Помнишь ли ты слова, с которыми, о Подслепий, я обратился к тебе, приступая к рассказу? Щадя мое отягощенное грехом сознание, Господь явил мне три стихии, что в идеальном своем бытии соответствуют Божественным ипостасям. Предсмертную бледность небес испещрили разломы, и огонь, похожий, прости Господи, на адский, порывался прорваться сквозь трещины к нашему забытому поселению. Судороги молний сотрясали пространство, словно икота, неподвластная логике. Небо выглядело так, будто погибающий радист выстукивал неверной рукой сигнал бедствия, преобразуя механическую энергию в огненные сполохи. Ночь сменялась белым днем за несколько мгновений, но, судя по оторопи, что взяла все живое на десять верст окрест, ни даже чахлый кустик, лишенный разумности, не согласился бы усвоить свет подобного дня, а предпочел бы немедленную гибель. Я снова попятился, невзирая на очевидную безвредность ослепительного танца для моей особы. Та душевная пропасть, в глубины которой я так стремился попасть в погоне за сокровищем, вопреки здравому смыслу предупреждала меня об угрозе. Мне пришло в голову, что я оказался свидетелем электрошоковой терапии для шизофреников-людей. Величие картины усугублялось относительной сдержанностью двух других Божественных начал - воды и воздуха. Дождь накрапывал осторожно, уподобляясь сыну, который почтительно уступает дорогу разгулявшемуся хмельному отцу. Так же и воздушный гром, возвестивший знамение треском, от которого едва не лопнули мои уши, переместился на задний план и глухо рокотал под свет стробоскопа наподобие барабана в танцевальном зале. И вот, когда все трое с достаточной надежностью запечатлелись в моем сознании, добавочная, невидимая на сей раз в том исступленном буйстве молния озарила мой ум - четвертому, земному элементу не нашлось достойного места. Разошедшаяся тройка без устали глумилась над черной, беспомощно расползавшейся грязью дороги. Мутная жижа, не способная возразить, ошеломленно терпела и ждала, когда стихии натешатся досыта. Отчаянная скорбь заставила сжаться мое сердце при виде одинокого сиротского трактора - воплощения машинной силы - с помощью которого я возделывал свое поле, которым гордился и который, одинокий и униженный, был сейчас недосягаем для меня, пребывая в эпицентре штормовой фантасмагории. И мысль моя, преломившись, поддалась соблазну, уподобив в гневе Божественные молнии вспышке аппарата, что находится в руках далекого бездушного фотографа, которого послали снимать то ли забытый приют для слабоумных, то ли скотный двор.

Прогнав хульную мысль, внушенную мне, без сомнения, подсознательной четверицей, прообразом Единого в душе и неполноценной изначально по причине земного компонента, я отважно высунулся из окна и призвал на свою дурную голову карающий пламень. Но все разом стихло, словно и не начиналось. Я глубоко вдыхал влажные ночные запахи, исполненный гордости самим собою: меня, ничтожнейшего из ничтожных, удостоили чрез явление природы высоким откровением. И вот что скажу тебе, Подслепий, в заключение: я сильно сомневаюсь, что донес мою мысль и мои чувства до твоего понимания, ибо язык беднее опыта. И я не стану продолжать, тем самым навязывая тебе свою точку зрения, - даст Бог, ты сам, когда придет твое время, увидишь грозу и после решишь, чем больше пахнет послегрозовой воздух - ладаном или серой.

12 июля 1998

дер. Родивановщина