Алексей Смирнов - Сказки Ледяного спокойствия

Алиса и Соня скинули шубки, сдернули платья и стали скатывать чулки.

"Все чудесатее и чудесатее, - подумала Алиса. - Откуда бы у меня хвост?"

Удар костылем привел ее в чувство.

- Просыпайся, - буркнул Базилио, пряча темные очки в нагрудный карман пиджака. - Смеркается. Нам пора на Поле Чудес.

2. Ангел-Хранитель

историческая сказка

Однажды небезызвестный всему миру барон Мюнхгаузен отправился путешествовать в далекую северную страну.

До этого он уже совершил многие подвиги - летал, допустим, на пушечном ядре (в узком кругу доверенных лиц барон признавался, что ядро уместилось с подобающей плотностью после того, как героя присадили на кол, тем самым расширив ядерное хранилище); он уже вырастил цветущее деревце на оленьем лбу, что стоило животному жизни в брачном соперничестве; он уже повидал русского генерала, из головы которого, словно из стратегической шахты, выходил тактический пар, но заражение местности осуществлялось изустно, и добился еще многого, кроме одного: не успел оказаться в пургу посреди девственного поля. И он-таки сделал это, привязав свою лошадь к нарушавшему ту девственность колышку, наглухо замершему от фригидного холода.

История умалчивает о том, что сам путешественник, закутанный в плед, оставался в седле и согревался через него в биополе лошадиного хребта. Когда же снег, как часто у нас случается, оперативно сошел, барон обнаружил себя на самой верхушке припорошенного шпиля; он долго вопил оттуда, умоляя о помощи хотя бы за то, что он всегда говорил правду, но мало ли где и о чем вопят в Санкт-Петербурге. Это было слишком слабым доводом для города, по которому расхаживают призрачные люди и некоторые, вполне материальные, их части. Ржала и лошадь, но мало ли ржет лошадей, и она обессилела, да и барон серьезно охрип. Питерскому чиновному и прочему люду непривычно смотреть в небеса. Шли годы. Петропавловский шпиль отремонтировали в середине девятнадцатого века и оставили там бумаги, содержание которых засекретили. Очередной ремонт затеяли к зоолетию Петербурга, и выяснилось, что правдивый и благородный барон давным-давно превратился в ангела, которым казался - да каковым и являлся. Но вот куда подевалась его лошадь, осталось неразгаданной тайной. Возможно, за преданность своему хозяину она обернулась Пегасом и одарила его крыльями. А может быть, подставила биоэнергетический хребет какому-нибудь памятнику, очутившись в ином воплощении, но такое не всякому впрок. Скорее же всего, не выдержали поводья и стремена; зверь упал и раздавил военнослужащего по фамилии Киже.

3. Бесконечная Книга: Исцеление Фантазии

- Смотри, она гибнет, - прошептала Принцесса. - Люди больше не верят в Фантазию. И я погибну вместе с ней.

- Гляди, - вторил ей добрый дракон Фухур. - От целой страны остался один кусочек, метеорит с Королевской Башней...

- Что же мне делать? - в отчаянии воскликнул Бастиан.

- Дай мне новое имя, - прошептала угасающая Принцесса. - Дай мне его, и Фантазия возродится.

- Дай же ей имя! - грянули хором все: Фухур, Атрей, Эргамуль, Энгивук и даже злобный Гморк.

Ничто наступало со всех сторон. Одинокая белая башня плыла во мраке, как барабанная косточка из слоновьего уха.

Бастиан заметался из угла в угол. Ни одно имя не шло на ум. Как возродить Фантазию? Как продолжить Бесконечную Книгу?

- Имя! - чуть слышно сказала Принцесса.

И вдруг Бастиан - когда казалось, что все уже кончено и Ничто победило - вспоминл кипы книжек, которые видел в букинистическом магазине господина Карла Конрада Кореандра. Да и у папы-дантиста их было полно, их забывали обезумевшие от боли пациентки. И всюду, на каждой, стояло одно и то же красивое имя.

Этих книг - а стало быть, и Фантазии - хватит на все и на всех!

Налетел вихрь, Башня стала крошиться, начался камнепад.

- Имя, - одними губами вымолвила Принцесса.

И Бастиан решительно выпрямился. Он возродит Фантазию. Минутная стрелка огромных часов прицелилась в цифру "двенадцать".

- Дарья! - выкрикнул он. - Дарья Донцова!

И моментально вернулся в букинистический магазин, где господин Кореандр лукьяненько подмигнул ему из-под очков.

4. Бессловесные твари

Они вышли на крылечко рука об руку. Они только что поженились. Первая брачная ночь давно миновала, зато первая брачная жизнь лежала вся впереди нетронутой целиной.

Ступени доверчиво скрипнули. Вдалеке чернел лес: дремучий и кислый от сырости и соков ельник.

- Ку-ку, - послышалось сверху, со стороны леса.