Руслан Смоpодинов - Марья

По сторонам проходили редкие люди, появляясь и исчезая в своей озабоченности, а над землею мчался ветер, которого нельзя было ни рассмотреть, ни остановить.

"Зря жизнь живу, зря расходуюсь. Может, Бог запасную жизнь подарит, когда я в этой поумнею?.."

Из-за многоэтажки выходила густая туча, грозящая пролить на мир холодную воду. Андрей больше любил, когда сверху капали звезды, но над землею стояла сизая высота и мешала им просочиться.

Беспокойная птица летела куда-то в одиночество. Андрей вышел на чуждую его восприятию улицу. Теперь, казалось, голова у него существовала некой отдельной жизнью: в ней то и дело вставали вопросы, и нельзя их было положить обратно.

- Зачем я вырос на любовь и мучение? - застонал Андрей звуками.

Навстречу из сумерек вышел старшина милиции. Его мозг, живущий под фуражкой, не отличался избытком борозд, а перепахать его сызнова было невозможно. Несмотря ни на что, старшине удалось сохранить от детства чистоту в середине сердца, и он торопился делать приятное для всякой живности.

Милиционер подошел к Андрею и спросил, зачем он здесь есть?

- Живу, - сказал ответ Андрей. - Не жить страшно.

- Где живешь?

- В этой вселенской невзрачности... Иди куда-нибудь, а то у меня понятие расстраивается.

Старшина принюхался:

- А разит как! Где нализался-то?

- От меня сейчас не спиртной дух отходит, это душа растрачивается, произнес Андрей. - Там у меня, в середке души, трещит что-то, какая-то перепонка лопается. И все внутренности пекутся насквозь, вот я их и заливаю. От меня, как от папоротника, смертью дышится. Я грустью болею, так что уходи в сторону - заражу.

Старшина все-таки решил проводить его до дому, чтоб он тут не остался, но Андрей запротивился:

- Не пойду, там жена без сознательности лютует... Не хочу спать с чужим телом!

- Пойдем, пойдем. Один ты не дойдешь.

- Ладно, - неожиданно согласился Андрей. - Я вообще-то люблю движение в даль и обратно. Только ты меня поддерживай, иначе я упаду навзничь.

- Ты только шагай попрямее.

Уже стемнело. Старшина вел Андрея, поддерживая его под руку, так же, как некогда вводили апостола Павла его спутники в Дамаск.

- На меня воздух давит, его много, - дорОгой доказывал Андрей. - А когда пьешь, сам себе незаметнее становишься. Вот я и заливаю полость... Раздели мое томление - мне меньше останется.

- Пить плохо! - указал милиционер.

- Слушай изо рта, горожанин! - повысил на него голос Андрей. - У меня есть две живописи - портреты Марьи. Один - мой, другой - деда Якова, который завещала мне баба Васса. Они одинаковы! - И он сбивчиво и неопределенно поведал о Марье. - Сейчас она в дурдоме, - кончил историю Андрей.

Старшина мало что понял из его туманного рассказа, однако проявил участие кивком и вздохом:

- Э-хе-хе...

- Слушай! - испугался Андрей. - Ты зачем живешь - по нужде или просто?

- Не знаю, - признался милиционер.

- И я не знаю. Но мне тяжко одному без Марьи. Я ощущаю ее без видимости и томлюсь в смутности. Эх, взять бы ее из психушки и унести туда, где живут лучшие впечатления! У меня к ней слово распространенное имеется - "любовь" называется. И до того во мне много неясности, что существовать замучился... Я заголовок газеты запамятовал. Но ты, старшина, пролистай прессу за второе полугодие девяностого лета, найди ее портрет - и тогда влюбишься до смущенности!

Старшина пообещал.

Умирающая природа шумела от прикосновения к ней ветра, который приносил со стороны запах гари.

- Любить больно, лучше держать сердце в ущербе. Иначе полюбишь и утомишься.

- Любить хорошо! - возразил милиционер.

- Правильно, - Андрей понимающе взглянул на своего спутника. - Жизнь в человеке кончается, когда он томиться устает. Дай я возьму тебя за локоть руками, будем существовать вместе до разлуки!

На костяную голову Андрея упала первая капля созревшего дождя. В темноте пробежало какое-то нервное животное, ища приют и отдых.

Андрей подошел к своему подъезду.

- Душевный ты мужик, старшина, - сказал он. - Люби человечество и женщин тоже. Любовь - это когда стыдно ею пользоваться.

- И ты люби.

- Живи до конца, - попрощался Андрей, - иначе умрешь.

- Тебе также, - ответил милиционер.

И Андрей пошагал домой, к нелюбимой жене. ____________________________________________________________________________

* Иди и смотри (греч.).

** Прилепился мужчина к жене своей, и стали одна плоть (евр.).

*** Русская народная песня. ____________________________________________________________________________

28 июня - 14 июля 1993 г. Волгоград