Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 3)

А что может сделать она, слабая женщина? Заставить их помириться, протянуть друг другу руки? Но это труднее сделать, чем унять разыгравшуюся бурю.

Только тут она заметила, что волны взлетают на огромную высоту, увлекая за собой легкую долбленку, и Назис с трудом удерживает ее на волне, усиленно выгребая коротким веслом между валами вздымающихся вверх водных громад.

-- Дальше плыть нельзя! -- крикнул он изо всех сил, стараясь перекричать все усиливающуюся бурю. Она не расслышала его слов и лишь прикрылась рукой от водяных брызг, окатывающих ее с головы до ног. Назис попытался повернуть лодку к берегу и тут же волна накрыла их, подбросила лодку вверх, перевернула и швырнула в сторону от берега.

Зайла-Сузге взмахнула руками, пытаясь уцепиться за лодку, но ее отнесло, закрутило, накрыло с головой. Вынырнув на поверхность, она попробовала определить, где находится берег, и увидела, как уносит вниз по течению перевернутую лодку и голову старого Назиса, барахтающегося среди волн. В следующий момент волна опять накрыла ее, потащила вниз, на дно. Усиленно работая руками, Зайла-Сузге снова оказалась на поверхности, выплюнула воду изо рта, попыталась крикнуть, но вода погасила ее крик очередной волной. Тогда во вспыхнувшем ярко сознании мелькнула мысль, что теперь ей уже не нужно выбирать между любимыми людьми. Она сделала все возможное. Теперь они должны будут сами решать, как им поступить дальше. И река понесла ее тело туда, где высился в ночной мгле неприступный ханский холм, где она была когда-то счастлива и любима.

ПОЗНАНИЕ ПОДВИГА

... Казачий струг укрылся от налетевшей грозы, свернув в устье Вагая. Гребцы измотались за день, а хлещущие сверху потоки воды вымочили всех до нитки. Быстро натянули походные шатры, укрылись под ними, стали выжимать сырую одежду. Разводить костер в такую грозу ни у кого не было желания.

-- Чего панцирь не снимаешь? -- ткнул пальцем в грудь Сабанака Яков Михайлов.

-- Зачем? -- отозвался тот. -- Ему сохнуть не надо. Пусть...

-- Спать как в нем станешь? -- не унимался Яков. Ему нравился спокойный и подвижный Сабанак, который не гнушался любой работы и всегда соглашался пойти в караул, когда другие падали от усталости. Вот и сейчас он подшучивал над ним по старой привычке, не желая обидеть того.

-- Так мне спать не хочется пожал плечами Сабанак, -- в карауле останусь.

-- Смотри не усни, -- сладко зевнул есаул. -- Возьми с собой Гришку Ясыря. Вместе веселей будет.

-- Хорошо, -- согласился он и вылез из шатра под проливной дождь.

Гроза то утихала, то накатывала с новой силой и при вспышках молний длинные тени падали от корявых стволов росшего по берегу тала. Сабанак невольно втягивал голову в плечи, не давая дождю попасть за воротник. Он не пошел звать Гришку Ясыря, который все одно бы заснул под деревом даже в такой дождь. Он привык к одиночеству. Так было даже спокойнее.

Неожиданно он увидел в вспышке ударившей сверху молнии громадного зверя, направляющегося к шатрам, где спали казаки. Он походил на волка, но был гораздо крупнее и выше его. Сабанак потянул саблю из ножен но она не поддавалась, а может быть, он слишком нервничал. Тут зверь повернул морду в его сторону и он увидел полыхнувшие зеленым холодным светом глаза, жутко смотрящие прямо на него. Несмотря на холодные потоки воды, Сабанак вспотел и подумал, что это явно не простой зверь. Ему не раз приходилось слышать от стариков, будто есть люди, которые принимают звериное обличье и нападают на людей, душат их, утаскивают на дно реки. И этот зверь походил больше на того самого оборотня, нежели на настоящего волка.

Наконец, Сабанаку удалось вытащить саблю и он взмахнул ею перед собой. Зверь оскалился и глухо зарычал, тяжело ступая, пошел на него. Первым порывом было желание убежать, но сзади была река, а путь к шатрам отрезан приближающимся страшилищем. И тогда, подняв над головой саблю, он рубанул того по огромной башке, по открытой пасти, уже дышавшей ему в лицо. Но сабля прошла сквозь оскаленную морду и ткнулась в землю. Он замахнулся снова, но зверь вдруг исчез. Сабанак кинулся к шатру, потянул ближайшего к нему казака за ногу.

-- На караул айда, -- проговорил негромко прерывистым голосом.

Казак сел, протер глаза, не понимая, куда его зовут. В темноте не было видно его лица, но для Сабанака это было и неважно. Лишь бы кто-нибудь оказался сейчас рядом с ним.

-- Чего случилось, Сабанак? -- послышался голос атамана.

-- Зверь рядом ходит, -- не раздумывая, сообщив тот.