Михаил Пришвин - Том 5. Лесная капель. Кладовая солнца

Печатается по авторизованной машинописи (ЦГАЛИ).

Москворецкий мост *

Впервые – «Молодой колхозник», 1954, № 12.

Первоначально «Москва-река» и «Москворецкий мост» составляли один рассказ – в черновиках Пришвина есть об этом запись: «Москва-река. Рассказ первоначальный раскололся: из первой части сделан рассказ. И вторая часть „Мост“ – ждет обработки» (ЦГАЛИ; см. в наст, томе коммент. к рассказу «Москва-река»).

Печатается по авторизованной машинописи (ЦГАЛИ).

Обеденный перерыв *

Впервые – М. Пришвин. Дорога к другу. М., «Молодая гвардия», 1957.

Предварительный набросок рассказа писатель сделал 1 марта 1950 года, и в апреле рассказ был им закончен. Художник придирчиво выбирает название своему новому произведению: «Мать-героиня», «Бабочки», «Как Миша родился» – и останавливается на варианте – «Обеденный перерыв».

Печатается по авторизованной машинописи (ЦГАЛИ).

Сыроежка *

Впервые – Собр. соч. 1956–1957, т. 4 В этом же году была напечатана в сб.: М. Пришвин. Дорога к другу. М., «Молодая гвардия», 1957.

Лирико-философский рассказ «Сыроежка», написанный в послевоенный период (1951 г), непосредственно примыкает к «Повести нашего времени».

Перед читателем предстает образ безымянной русской женщины, олицетворяющей собой неисчерпаемые внутренние силы русского народа, его мужество и оптимизм Это символ продолжения жизни вопреки социальным и личным трагедиям Выбирая из своих дневниковых записей материал для рассказа, Пришвин писал, что художником при отборе материала всегда руководит чувство современности «…я не хотел рассказа с томящим безвыходным чувством, какое, хорошо помню, было в падающем обществе конца первой мировой войны (Собр соч. 1956–1957, т. 6, с 378), и заключительные слова рассказа полны твердой уверенности в том, что человеческий разум одержит победу „на всем человеческом поле“».

Рассказ создавался трудно. В дневнике за 1951 год Пришвин записывал: «19 мая. Суббота. …Кончаю „Сыроежку“ … 26 августа. Воскресенье. …Поправляю рассказ „Сыроежка“ и завтра шлю в „Новый мир“… 12 сентября Среда. Твардовский прислал отказ моей „Сыроежке“. При неудаче является сладкий соблазн признать невозможность писательства и послать его к черту. Но ведь есть же отдельные борцы-победители в разных областях, пусть их мало, но именно и спрашивается теперь с нас то самое, чего мало..

Лучше всех дела у доктора Филатова: придет к нему человек слепой, а уйдет зрячий. Мы тоже в какой-то мере могли бы давать людям свет. Давайте! …5 октября. Пятница. Письмо Твардовскому: „Мне самому что-то не нравилось в моем рассказе. И мне досадно только, что я сам не могу найти причину своего внутреннего нерасположения…“»

Первоначально рассказ в основном составляли записи, посвященные вопросам творчества, поэтому их объединяло и общее название – «Дневник писателя»: 1. Мастерство и поведение (запись 19Э1 г., июль). 2. О потной земле. 3. Царь грибов (запись 1936 г., июнь). 4. Матушка-сыроежка (запись 1941 г., июнь). 5 Деревенская фотография (запись 1942 г, июль) 6 Записки охотника (запись 1947 г., июнь).

В окончательном варианте композиция рассказа была изменена, появилось вступление, количество записей уменьшилось, и расположились они в хронологическом порядке. Материал из первой и второй записей вошел в измененном виде в «Завлекающий рассказ», а в рассказ «Сыроежка» была включена запись 1950 года: «Победа». Запись 1936 года «Царь грибов» имела в одном из вариантов рассказа еще одно название – «Конякинский гриб» (ЦГАЛИ).

Печатается по авторизованной машинописи (ЦГАЛИ).

Друг человека *

Впервые – «Огонек», 1951, № 18.

В феврале 1951 года Пришвин выступал в средней школе в Барвихе. Результатом этого выступления явился рассказ, представляющий собой попытку писателя рассказать детям о своем методе работы. Один из его вариантов так и назывался «Как я работаю». Он также состоял из трех частей 1. Трудный вопрос 2 Как я работаю 3 Моя борьба В предварительных набросках к рассказу Пришвин заметил: «Как-то не нравится мне условие работы художников: прикованы в упор к модели и ходят в лесу непременно с ящиками. То ли дело у нас: в кармане только маленькая книжечка и огрызок карандаша, а душа свободно вертится во все стороны, собирается, набирается, улетает, все покидает, возвращается Чудесное наше искусство слова, и нет ничего, по-моему, прекрасней, как работать в лесу, где-нибудь сидя на пне» («Стойка по зяблику» или «Двойная стойка»). А на одной из рукописных страниц читаем и другую его пометку: «Было, конечно, ошибкой моей и неудачей, что ребята подумали, будто чувство друга в природе мне так просто дается: сел на пень и пиши. Все равно как другие купят ружье – и считают себя охотником! Не в ружье дело, и не в бумаге, и не пне, а в борьбе за мысль свою» (ЦГАЛИ).