Николай Гарин-Михайловский: Вероника

Жару летнего дня сменяла прохлада начинавшегося вечера.

За повалившейся далью реки садилось солнце, пронизывая последними лучами и нежный туман, прозрачным туманом уже встававший над рекой, и даль неба, всю в переливах с тревожно вспыхнувшими в ней и замершими облаками.

В тенистом саду весь спрятался старинный дом. Уже ложились вечерние тени по дорожкам, сильнее чувствовался аромат цветов поспевавших яблок и ещё какой-то особенный аромат мирно догоравшего летнего дня.

Из открытых окон неслись звуки рояля. Играла молодая женщина.

Она была беременна. Через несколько, может быть, часов должны были наступить роды, – она это знала, – и особое возбуждение владело ею. Голубые глаза её смотрели куда-то, а чудные звуки лились и лились.

Мало сказать, что она играла красиво – она обладала особым даром превращать рояль во что-то живое, до боли, – сладкой мучительной – музыкальной боли. Она передавала музыкой: радость, слёзы, рассказывала сказку или звонко и нежно, как падающие капли воды, передавала о чём-то, что проносилось в душе, как проносится тень уносящегося вдаль облака.

Это был вздох или нежная, как сама музыка, грусть о проходящей жизни. Вопросы и ответы: зачем так коротка жизнь и зачем, напротив, так медленно в каждом отдельном мгновении плетёт она свой загадочный узор. Узор такой неотразимый, такой нужный в каждом своём мгновении и сразу никому больше не нужный и никогда неконченный, когда смерть перережет нити этого узора.

Но зачем тогда эта жизнь, эта вспыхнувшая искра во мраке вечной ночи? И если б только это одно сознание было – о! человек давно бы замер в леденящем холоде его. Но есть любовь и греет она и забывает человек о вечном мраке, который ждёт его там, за окном его жизни.

Придёт время, остынет сердце, вступит ум в свои права и смерть перережет нити жизни, но что в том? Творческой силой любви уже достигнута цель и уже другие придут на смену продолжать вечное дело природы.

Это одно её дело и что всё остальное для неё? Неправда, страданья, эгоизм людей? Мать эгоизма, она твёрдо ведёт свои жертвы к цели, одевая их в перья, бросая их в бездну забвения, когда вырвет у них то, что ей нужно – продолжение рода.

И уже не отдельные мгновения, а река этих мгновений светлая, яркая, течёт в тёмных берегах беспредельной вечности: это река жизни, это любовь.

И пусть делает своё дело великая мать природа!

Молодая женщина вздохнула и заиграла из Грига:

Страстные сильные звуки понеслись в сад, в небо:

Песнь разбудила её.

С последними словами: «я люблю тебя и в жизни и в вечности» – она встала. Ведь, только всего, может быть, несколько часов оставалось у неё до болезни, а может быть и до…

Она прогнала страшную мысль, вышла на балкон, вдохнула всей грудью ароматный воздух вечера и сказала, заглядывая через окно в его кабинет, голосом счастья, любви, радости жизни:

– О, какой прекрасный вечер! Пойдём в сад?

Он оставил работу и под руку они пошли по дорожке.

Они пришли к скамейке, сели и сидели молча, прислушиваясь каждый к своим мыслям. Было тихо. Где-то в глубине сада насвистывала птичка и свист её, звонкий и нежный, сильнее подчёркивал тишину сада.

Она вздохнула и тихо, как мысль, вслух заговорила:

– Садится солнце, а завтра утром, когда оно опять взойдёт, я, может быть, уже буду матерью. Завтра воскресенье и наш ребёнок будет дитя праздника… Наш… Я так счастлива.

И, замолчав, она задумчиво смотрела в просвет деревьев.

– Как красива природа: как сон этот вечер… Как люблю я природу, запах цветов, небо…

Она опять замолчала и, точно ожидая ответа и не дождавшись, вздохнув, сказала:

– Рассказать тебе мою сегодняшнюю фантазию на лебедь Грига? Помнишь: «мой тихий лебедь запел, умирая»?

Он обнял её и сказал:

– Расскажи.

Она устало положила ему голову на плечо и заговорила:

– Два лебедя жили на озере. На прекрасном озере в горах. Над ним было голубое небо. Лебедь плавал по озеру с своей подругой и говорил ей:

– Среди всех живущих мы опять нашли друг друга и узнали, потому что вечно знали друг друга. Мрак ещё был на земле и волны бились о берег и взлетали их брызги, и две капли взлетели выше других и упали на высокий утёс. И первый луч солнца прорезал мрак и заиграл в двух каплях огнями и сказал им: «живительной силой моей и матери вашей природы – живите вы вечно».