Леонид Андреев - Прекрасные сабинянки

– Я и говорю…

– Мне дела нет до ваших слов. Я же не говорю, чем от вас пахнет – и вообще, что это за странный разговор о запахах. Я прошу вас, милостивый государь, как честного человека, сказать вам прямо и открыто: чего вы от нас хотите?

Сципион скромно потупляет глаза; но, не выдержав, фыркает в кулак. Фыркают все римляне, и среди женщин негодование.

Клеопатра (краснея). Фыркать не значит отвечать! Это гнусно! Я вас спрашиваю: чего вы от нас добиваетесь? Вам, надеюсь, известно, что все мы замужем?

– Как вам сказать, сударыня?.. С другой стороны, мы также намерены предложить вам руку и сердце…

– Ага! Значит, это серьезно? Но вы с ума сошли!

– Сударыня! Взгляните на нас: мы не какие-нибудь ловеласы с Невского! Мы только что основали Рим и пылаем желанием увековечить… Войдите в наше положение, сударыня, и пожалейте нас! Неужели вы не пожалели бы ваших, например, мужей, если бы они в один прекрасный день остались совсем без женщин? Мы одиноки, сударыня!

Толстый римлянин. Одиноки!

Вероника (утирая глаза). Мне их жалко.

Сципион.Средь бурь военной непогоды, занятые основанием Рима, мы упустили, так сказать, момент, когда… Сударыня, мы от души жалеем ваших мужей…

Клеопатра (с достоинством). Вы меня радуете, сударь.

– Но какого же черта они вас отдали?

Римляне радостно подтверждают: «так, так, Сципион!» – но женщины в негодовании. Слышны возгласы: «Это гнусно! Он оскорбляет наших мужей! Это инсинуации!»

Клеопатра (сухо). Если вы хотите продолжать переговоры, то я прошу вас отзываться о наших мужьях с уважением.

Сципион.С удовольствием! Но, сударыня, как бы мы их ни уважали, мы не можем не признать, что они недостойны вас! В то время, как вы раздираете нам сердце вашими нечеловеческими страданиями; когда ваши горячие слезы, вызванные утратой, льются подобно горным рекам весною; когда даже камни, содрогаясь от жалости, ропщут и стонут; когда ваши очаровательные носы, теряя форму, начинают пухнуть от жестоких слез…

– Это неправда!

– Когда вся природа и так далее – где же в это время находятся ваши мужья? Я их не вижу. Их нет! Они отсутствуют! Они вас покинули! Скажу, рискуя вызвать ваш гнев: они вам подло изменили!

Римляне гордо подбочениваются. Среди женщин волнение и слезы. Спокойный голос Прозерпины: «Отчего они и в самом деле не идут? Пора бы!»

Клеопатра.Это звучит очень гордо, милостивый государь, и вашей позе я не могу отказать в красоте, но как поступили бы вы, если бы ночью пожелали нас похитить?

Сципион.Мы будем бодрствовать всю ночь!

– А днем?

– А днем тогда вы сами не уйдете.

Томный голос Вероники: «Почему они так далеко? Мне стыдно, когда они так далеко. Я хочу, чтобы они были ближе!» И шепот женщин: «Держите ее!»

Клеопатра.Какая самоуверенность! Но мне жаль вас, сударь: правда, я не могу отказать вам в чувстве почтительности и уважения к нашим страданиям, но ваша молодость вовлекает вас в ошибки. Сейчас я приведу вам аргумент, который сразу разрушит вашу чудесную мечту и, надеюсь, заставит вас даже покраснеть. А дети, милостивый государь?!

Сципион.Какие дети?

– Дети, которых мы оставили?

– Признаюсь, сударыня, это вопрос серьезный. Позвольте удалиться мне на минуту для совещания с товарищами.

Клеопатра идет к своим. Сципион к своим. Шепотом совещаются.

Сципион.Сударыня!

Клеопатра.Я слушаю!

– Мои товарищи, господа древние римляне, после продолжительного совещания, поручили передать вам, что у вас будут новые дети.

Клеопатра (пораженная). Ага! Вы так думаете?

– Мы клянемся! Господа, клянитесь!

Римляне клянутся нестройным хором.

Клеопатра.Но у вас здесь очень некрасиво.

Сципион (обиженно) . У нас?

– Да.Ужасная местность! Горы, буераки, вообще что-то непонятное. Зачем здесь лежит этот камень? Уберите его, пожалуйста.

– Сударыня (убирая камень).

– Какие-то деревья! Это Бог знает что, я здесь задыхаюсь! Пожалуйста, что это за глупое дерево? Вы сконфужены, милостивый государь? Впрочем, позвольте мне удалиться: кажется, я должна вам дать какой-то ответ.

Сципион.То есть как: какой-то?

– Вы о чем-то спрашивали, кажется?

– Я? Простите, сударыня, я немного одурел! О чем я вас спрашивал?

– Ну вот! Теперь вы оскорбляете меня.