Иван Шмелев - Том 8. Рваный барин

…В эмиграции Шмелева, вероятно, можно причислить к продолжателям, славянофильской традиции. Для нас важно, что это «неославянофильство» начало зарождаться в начале века, в противоположность также определенным «неозападническим» тенденциям. Но ему еще предстояли значительные испытания.

СОЛДАТСКАЯ тема возникла у Шмелева вместе с. деревенской, в годы первой мировой войны: развиваться же и углубляться она стала позднее – после февраля, а затем октября 1917 года (потому что вопрос о солдате небезразличен революции).

Как известно, 1 марта 1917 года Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов издал «Приказ № 1» [19] Этот приказ передавал власть в армии выборным комитетам из низших чинов, сосредоточил в их руках все оружие, изменил отношения между солдатами и офицерами. См., напр: Архив русской революции. Т. 6 – М., 1991 С. 73. : с него начался развал армии. Уже 30 апреля Сергей Шмелев пишет отцу с фронта, как к ним в артиллерийский полк приходил прапорщик из пехоты и обвинял офицеров в измене и трусости, подобные неприятности были и у других воевавших знакомых Шмелева.

Что же отвечает отец сыну? Почти в каждом (!) (а их 29) письме он пишет одними и теми же словами: «Народ не виноват». «Мне больно за народ. Он не виноват. Он так много и теперь терпит. Только все трудные экзамены ему закатывают: то держали на месте тысячу лет, с завязанными глазами, то сразу сняли повязку, открыли свет на сто дорог, и по какой надо – не могут указать. Да еще по-итало-англо-санскритски с ним разговаривают» [20] Шмелев И. С. Письмо С И. Шмелеву от 23 августа 1917 г. – ОР РГБ, ф. 387, к. 9, ед. хр. 24. . И Шмелев советует своему Сергею: «разговаривать с солдатами, объяснять им ситуацию, читать газеты – „Русские Ведомости“, „Власть народа“» (в них – его позиция, в них печатается он сам).

Эту же цель – разъяснять, предостерегать, пропагандировать, говоря с народом «живым словом», – Шмелев прямо провозглашает в очерках «В Сибирь за освобожденными» и «Набросках». 14 марта 1917 года как корреспондент «Русских ведомостей» вместе с писателем Б. А. Тимофеевым Иван Сергеевич едет с поездом за освобожденными политкаторжанами и описывает свои впечатления с дороги. (Именно тогда произошло убийство, которое он неоднократно вспомнит впоследствии [21] «Было и страшное (в ночь Светл. Пасхи). Зарезали на одн. станции уголовные семью в 5 челов. В России все было спокойно. Правда, солдат много – передвигается – бродячая вольница» (Шмелев И. С. Письмо С. И. Шмелеву от 19 апреля 1917 г. – ОР РГБ, ф. 387, к. 9, ед. хр. 23). Об этом позднее он напишет «Убийство», «Черную Пасху», «Кровавый грех». , пока же его настроение в общем радостное и приподнятое [22] Это видно не только по очеркам, но и по письмам с дороги: сыну, И. Бунину, И. Белоусову, Н. Клестову-Ангарскому. .)

Далее он сам начинает эту цель осуществлять – в «Пятнах» и ряде очерков, примыкающих к ним. Он говорит с народом и о народе; солдаты становятся одними из главных героев его произведений (может быть, к ним в первую очередь и обращенных). Поэтому его форма – живые сценки, разговоры, наблюдения с натуры. Эффект присутствия – полный! Иногда мы даже можем проследить, как «материал жизни» переходит в очерки (см., напр., «Суд Соломона» и письмо к сыну: «Была вчера Руфина из Серпух. <���…> У монастыря отняли покос слободские. Поп является лётом на слободские митинги и бьется за свои права, угрожая карой Владычицы» [23] Шмелев И. С. Письмо С. И. Шмелеву от 5 августа 1917 г – ОР РГБ, ф. 387, к. 9, ед. хр. 24. ).

В двух последних «Пятнах» форма уже несколько изменена: это почти что «сказ» от лица определенного персонажа (библиотекаря, старообрядца), с характерной лексикой, сравнениями, логикой. Правда, бывает, начнет герой, а закончит все-таки явно Иван Сергеевич [24] В «Книжном человеке», например, слова героя перекликаются с рассуждениями Шмелева: «Большевизм, эта политическая крайность, не совпадает с анархическими силами жизни. Руководители большевиков слепы государственно. Для проведения идеалов нового республик строя в жизнь – нужна страшная любовь к родине, к народу в целом, а не к отд. только классу. Это слова Монтескье. И они глубоко верны» (Шмелев И. С. Письмо С. И. Шмелеву от 9 сентября 1917 г. – ОР РГБ, ф. 387, к. 9, ед. хр. 24). . Все это произведения, конечно, с отчетливой политико-публицистической тенденцией.

Шмелев выступает против «шкурного», на котором «заиграли» «идеологи-социалисты» [25] «Влили вино в старые меха. Слишком мало учли нравственный и общекультурный лик и багаж народа. Заиграли на чувствит. струнках – тронули вопрос шкурный, наобещали. Теория и теория. Явились идеологи-социалисты и произвели грандиозный эксперимент» (Шмелев И. С. Письмо С. И. Шмелеву от 30 июля 1917 г. – ОР РГБ, ф. 387, к. 9, ед. хр. 24). , ратует за сохранение хозяйства и хозяев, всего веками накопленного русского богатства [26] «…от низов человеческой дикости к культуре духа, через материю к идеалам, к красивым мечтам, к очеловечиванию жизни, через человеческое, через „мясо“ к духу, через камни, через железо, через землю, через самые разнообразные плоды творчества рук человеческих, через самое реальнейшее на всех путях жизни» (Шмелев И. С. Отрывок неоконч. статьи. – ОР РГБ, ф. 387, к. 8, ед. хр. 23). . Поддерживает Временное правительство, идею Учредительного собрания (по письмам видно, что считает Керенского «госуд. складки человеком» [27] Шмелев И. С. Письмо С. И. Шмелеву от 9 сентября 1917 г. – ОР РГБ, ф. 387, к. 9, ед. хр. 24. ), радуется уничтожению старых порядков, но полемизирует с большевиками. Все это, в общем, совпадает с программой «Власти народа», руководимой Е. Л. Кусковой, женой министра Временного правительства С. Н. Прокоповича.