Андрей Тарковский: Сценарий фильма 'Зеркало'

Андрея Тарковского

Сценарий фильма "Зеркало"

Сценарию и фильму "Зеркало" - 20 лет. Выросли новые поколения, новые таланты. Но мы возвращаемся к "Зеркалу" и слышим голос Андрея Тарковского, будто сегодня, будто сейчас... Шедевры, как известно, проверяются только временемИ

Александр Мишарин

Андрей Тарковскии

Что в имени тебе моем? Но в день печали, в тишине, Произнеси его, тоскуя; Скажи: есть память обо мне, Есть в мире сердце, где живу я...

А. С. Пушкин

А зима все-таки пришла. Прошел первый снег, который, наверное, завтра растает. В центре города его станут убирать машинами, пока еще темно, и дворники начнут свою каждодневную борьбу со снегом, которая будет длиться несколько месяцев, почти до самого начала апреля. Здесь, ближе к окраине, этот легкий, еще молодой снег радует больше. Он напоминает о Новом годе и кажется началом праздника. Еще по-ноябрьски поздно светает, а люди, выходя из дома, невольно думают: "Ну вот и зима... Как незаметно прошел еще

один год!.." А когда сквозь низкие облака угадывается солнце, длинная улица с высоким белым домом среди деревянных особнячков с палисадниками и сараями в глубине дворов кажется некстати нарядной и от этого растерявшейся. На улице стоит новая, уже зимняя тишина, и каждый звук кажется легким, открытым и звонким. И почему-то хочется начать новую жизнь.

У входа на кладбище женщины торгуют еловыми ветками и бумажными цветами, а постовой, который их наверняка знает не первый день, стараясь не обращать на них внимания, стоит у заиндевелой витрины цветочного магазина и смотрит на поздние цветы за стеклом. В распахнутые ворота входят люди с завернутыми в ветошь лопатами и граблями...

- Да... Это ты, мам? - Да, да... Что-нибудь случилось? - Ничего не случилось. Просто так... - А у тебя все по-прежнему? Ты хоть чтонибудь делаешь?

3

Андрей Таркоаский с матерью, Марией Ивановной.(иллюстрация)

- Что я тебе могу сказать? Ничего не делаю... собираюсь с мыслями. Ты не помнишь, как называлась эта речка, ну на хуторе, такое еще странное название... - Какая речка? В Игнатьеве? Ворона? - А, да, да, правильно. Ворона. - А зачем тебе это? - Да ни зачем, просто пришло в голову. - Ты что, только для того и звонил, чтобы узнать, как Ворона называлась? - Знаешь, я, наверное, сегодня не смогу зайти. Я позвоню. Ну ладно, пока. - Ты откуда говоришь? - Из города, из автомата...

По кладбищу, по его заснеженным закоулкам движется немногочисленная процессия. Мужчины несут гроб. Впереди - человек с лопатой, он идет быстрее и поэтому время от времени останавливается и ждет. Легкий порыв ветра, еле заметный в городе, здесь, среди высоких деревьев, про

сыпал снег на непокрытые голову и лицо умершего...

Мне никто не верит, когда я говорю, что помню себя в полтора года. А я действительно помню лестницу с террасы, сиреневый куст, я катаю по перилам алюминиевую крышку от кастрюли, и такой солнечный, солнечный день...

Закрыли крышку, и вдруг кто-то, всхлипнув, упал, требуя открыть гроб, и замер, и только тогда стало тихо в этом печальном лесу, и, еле-еле поскрипывая, качаются деревья.

Иногда мне кажется, что лучше ничего не знать и стараться не думать о смерти так же, как мы не могли думать и ничего не знали о своем рождении. Зачем, кому это нужно, чтобы жизнь уходила так жестоко, безвозвратно, почему нуж

но мучиться отчаянием и опустошенностью, откуда у людей столько сил? За что они расплачиваются? Почему чем больше мы любим, тем страшнее, непоправимее потеря? Почему, по какому праву мы так привыкли к смерти? Зачем природа заставляет нас быть настолько легкомысленными, что мы забываем о ней? Ведь и так, кажется, мы уже все вынесли. Разве недостаточно людей умерло? Зачем отнимать, может быть, последнее, что у нас осталось? Ведь смертность в войнах уже исчисляется не сотнями и тысячами, а миллионами и десятками миллионов! А может быть, после следующей войны никого не останется и некому будет нас оплакивать?! Но люди умирают, и их везут на пушечных лафетах, зарывают в песок, завернув в мокрую простыню, по ним плачут пережившие детей отцы, им вырубают могилы во льду и стреляют три раза в воздух... Может быть, лучше никого не любить, ослепнуть, оглохнуть, убить в себе память? Как остановить все это?! И вдруг мне в голову приходит заклинание:

И он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И празднословный, и лукавый, И жало мудрыя змеи В уста замершие мои Вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстую водвинул...