Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Как умирают русские солдаты

– Ну-съ, спектакль конченъ, – сказалъ мн ѣмой знакомый, – пойдемте чай пить. —

– Эхъ, братцы, нашего-то, кажись, однаго зад ѣли, – сказалъ въ это время старый фурштатъ, изъ подъ руки смотр ѣвшій на возвращавшуюся роту: – несутъ кого-то.

Мы р ѣшили подождать возвращенія роты.

Ротный командиръ ѣхалъ впереди, за нимъ шли п ѣсенники и играли одну изъ самыхъ веселыхъ, разлихихъ кавказскихъ п ѣсенъ. – На лицахъ солдата и офицера я зам ѣтилъ особенное выраженіе сознанія собственнаго достоинства и гордости.

– Н ѣтъ ли папиросы, господа? – сказалъ N, подъ ѣзжая къ намъ: – страхъ курить хочется.

– Ну что? – спросили мы его.

– Да чортъ бы ихъ побралъ съ ихъ лошадьми <���паршивыми>, – отв ѣчалъ онъ, закуривая папиросу: – Бондарчука ранили.

– Какого Бондарчука?

– Шорника, знаете, котораго я къ вамъ присылалъ с ѣдло обд ѣлывать.

– А, знаю, б ѣлокурый.

– Какой славный солдатъ былъ . Вся рота имъ держалась.

– Разв ѣтяжело раненъ?

– Вотъ-же, на вылетъ, – сказалъ онъ, указывая на животъ.

Въ это время за ротой показалась группа солдатъ, которые на носилкахъ несли раненнаго.

– Подержи-ка за конецъ, Филипычь, – сказалъ одинъ изъ нихъ: – пойду напьюсь.

Раненный тоже попросилъ воды. Носилки остановились. Изъ-за краевъ носилокъ видн ѣлись только поднятыя кол ѣна и бл ѣдный лобъ изъ-подъ старенькой шапки.

Какія-то дв ѣбабы, Богъ знаетъ отъ чего, вдругъ начали выть, и въ толп ѣпослышались неясные звуки сожал ѣнія, которые вм ѣст ѣсъ стонами раненнаго производили тяжелое, грустное впечатл ѣніе.

– Вотъ она есть, жисть-то нашего брата, – сказалъ, пощелкивая языкомъ, краснор ѣчивый солдатъ въ синихъ штанахъ.

Мы подошли взглянуть на раненнаго. Это былъ тотъ самый б ѣловолосый солдатъ съ серьгой въ ух ѣ, который спотыкнулся, догоняя роту. Онъ, казалось, похуд ѣлъ и постар ѣлъ н ѣсколькими годами, и въ выраженіи его глазъ и склада губъ было что-то новое, особенное. – Мысль о близости смерти уже усп ѣла проложить на этомъ простомъ лиц ѣсвои прекрасныя, спокойно-величественныя черты.

– Какъ ты себя чувствуешь? – спросили его.

– Плохо, ваше Благородіе, – сказалъ онъ, съ трудомъ поворачивая къ намъ отежел ѣвшіе, но блестящіе зрачки.

– Богъ дастъ, поправишься.

– Все одно когда-нибудь умирать, – отв ѣчалъ онъ, закрывая глаза.

Носилки тронулись; но умирающій хот ѣлъ еще сказать что-то. Мы еще разъ подошли къ нему.

– Ваше Благородіе, – сказалъ онъ моему знакомому. – Я стремена купилъ, они у меня подъ наромъ лежатъ – вашихъ денегъ ничего не осталось. —

......................................................................................................................................................

На другое утро мы пришли въ госпиталь нав ѣдать раненнаго. 8

– Гд ѣтутъ солдатъ 8-й роты? – спросили мы.

– Который, Ваше благородіе? – отв ѣчалъ б ѣлолицый исхудалый солдатъ съ подвязанной рукой, стоявшій у двери.

– Должно, того спрашиваютъ, что вчера съ тревоги принесли, – сказалъ слабый голосъ съ койки.

– Вынесли.

– Что, онъ говорилъ что-нибудь передъ смертью? – спро[сили мы?] 9

– Никакъ н ѣтъ, только дыхалъ тяжко, – отв ѣчалъ голосъ съ койки, – онъ со мной рядомъ лежалъ, такъ дурно пахло, ваше благородіе, что б ѣда.

......................................................................................................................................................

Велики судьбы Славянскаго народа! Не даромъ дана ему эта спокойная сила души, эта великая простота и безсознательность силы!…

Автограф, под заглавием «Как умирают Русские солдаты», и неполная копия, под заглавием «Тревога», хранятся в Толстовском кабинете Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина среди материалов, относящихся к задуманному Толстым в Севастополе в 1854 г. и запрещенному властями журналу для солдат, – сначала под названием «Солдатский вестник», потом – «Военный листок».

В то же время Дневник Толстого говорит о работе над рассказом в 1858 г. Под 11 апреля читаем: «Писал с увлечением письмо офицера о тревоге».

Надо предполагать, что в 1858 г. Толстой вернулся к работе над рассказом, уже написанным им ранее, в 1854 г. Под тем же 11 апреля, немного выше приведенной записи, отмечено: «Разбирал бумаги и книги». Весьма вероятно, что среди разбиравшихся старых бумаг и книг оказался и написанный в Севастополе рассказ, и Толстой вновь принялся за работу над ним.

Некоторые особенности сохранившихся рукописей как будто подтверждают подобное предположение.