Владимир Тендряков - Ночь после выпуска

- Как все - проще жить? - переспросила она. Остановился и Иван Игнатьевич.

Над ними сиял фонарь - пуста улица, темны громоздящиеся одно над другим по отвесной стене окна, спал город.

- Да ведь мы все понемногу этим грешим,- виновато проговорил Иван Игнатьевич.- Кто из нас не подлаживается: как все, так и я.

- А вам не пришло в голову, что люди из породы "как все, так и я" непременно примут враждебно новых Коперников и Галилеев потому только, что те утверждают не так, как все видят и думают? К Коперникам - враждебно, к заурядностям - доверчиво.

- М-да. Недаром говорится в народе: простота хуже воровства.

- Воровства ли? Не простаки ли становились той страшной силой, которая выплескивала наверх гитлеров? "Германия - превыше всего!" - просто и ясно, объяснений не требует, щекочет самолюбие. И простак славит Гитлера!

- М-да. Но к чему вы ведете? Никак не уловлю.

- К тому, что мы поразительно слепы!

- А именно?

- Целый вечер спорили - дым коромыслом. И на что только не замахивались: обучение и увлечение, равнодушие и преступность, ремесленничество и техническая революция. А одного не заметили...

- Чего же?

- На наших глазах сегодня родилась личность! Событие знаменательное!

- М-да... Но, позвольте, все кругом личности - вы, я, первый встречный, если б такой появился сейчас на улице.

- Все?.. Но вы, Иван Игнатьевич, сами только что сказали? кто из нас не грешит - как все, так и я, под общую сурдинку. Смазанные и сглаженные личности - помилуйте! - не нелепость ли? Вроде сухой воды, зыбкой тверди, лучезарного мрака. Личность всегда исключительна, нечто противоположное "как все".

- Если вы о Студёнцевой, так она и прежде была исключительна, не отымешь.

- Она отличалась от остальных только тем, что это "как все" удавалось ей лучше других. И вдруг взрыв - не как все, себя выразила, не устрашилась! Событие, граничащее с чудом, Иван Игнатьевич.

- Ну уж и чудо. Зачем преувеличивать?

- Если и считать что-то чудом, то только рождение. Родилась на наших глазах новая, ни на кого не похожая человеческая личность. Не заметили!

- Как же не заметили, когда весь вечер ее обсуждали.

- Заметили лишь ее упреки в наш адрес, о них говорили, их обсасывали, и ни слова изумления, ни радости.

- Изумляться куда ни шло, ну а радоваться-то нам чему?

- Нешаблонный, независимо мыслящий человек разве не отрадное явление, Иван Игнатьевич?

- М-да...- произнес Иван Игнатьевич, с сомнением ли, с осуждением или озадаченно - не понять.

Они двинулись дальше.

Их шаги громко раздавались по пустынной улице - дробные Ольги Олеговны, тяжелые, шаркающие Ивана Игнатьевича. Воздух был свеж, но от стен домов невнятно веяло теплом - отдыхающие камни нехотя отдавали дневное солнце.

22

Слово "убить", которое так часто встречалось в книгах, звучало с экранов кино и телевидения, вдруг обрело свою безобразную плоть.

Натка на пригибающихся ногах, слепо вытянув вперед руки, двинулась к скамье.

Вера сдавленно всхлипнула. Игорь - остекленевший взгляд, одеревеневший нос, темный подбородок - стал сразу похож на старичка, даже штаны спадают с худого зада.

Виновато переминался Сократ с гитарой. Юлечка застыла в наклоне вот-вот сорвется бежать.

А тишина продолжалась. И шумело далеко в ночи за городом шоссе.

Вера всхлипнула раз, другой и разревелась:

- Я... Я вспомнила...

- Нам теперь будет что вспомнить,- глухо выдавил из себя Игорь.

- Я... Я в кабинете физики... трансформатор... пережгла. Один на всю школу и... дорогой. Генка сказал...- Плечи Веры затряслись от рыданий.Сказал, это он сделал. Я не просила, он сам... Сам на себя!

- А меня... Помните, меня из школы исключили,- засуетился Сократ.- Мне было кисло, фратеры. Мать совсем взбесилась, кричала, что отравится. Кто меня спас? Генка! Он ходил и к Большому Ивану и к Вещему Олегу. Он сказал им, что ручается за меня... А мне сказал: если подведу, набьет морду.

Игорь судорожно повел подбородком.

- О чем вы? - выкрикнул он сдавлено.-Трансформатор!.. Генка никогда не был таким... Таким, как сегодня! Трансформатор... Вы вспомните другое: я, ты, Сократ, все ребята нашего класса, да любой пацан нашей школы ходил по улице задрав нос, никого не боялся. Каждый знал - Генка заступится. Генка нашим заступником был - моим, твоим, всех! А сам... Он сам обидел кого-нибудь?.. Просто так, чтоб силу показать... Не было. Никого ни разу не ударил!.. И вот нас сегодня...

- Опомнись! - резко оборвала Юлечка.- Мы же раньше его обидели! Все скопом. И я тоже.