Владислав Титов - Ковыль - трава степная

"Мама, родная, - думал Евгений. - Как же ты так?.. Одна двадцать с лишним лет в трудной борьбе с собственным сердцем. Мертзыг не возвращаются с войны. Где ты брала столько сил? Прости мне мою глупость, прости, что не понимал тебя и приносил огорчения. Прости, родная!"

По лицу Кудрашова катились слезы. Он не вышрал их, не прятал.

"Сынок, а может, они живы? Бывает ведь..."

Евгений отк"нулся на спинку сиденья, закрыл глаза. "Мертвые не возвращаются с войны... Война... Как это дико и жестоко!"

Он посмотрел в окно на поля хлебов, взглядом поймал трепещущую в небе точку жаворонка, вспомнил Ивана Ильича, как тот рвбко, будто стесняясь его, своего сына, подал на прощание руку и, смотря куда-то вбок, сказал, славно попросил милвстыни: "Навещай нас, сынок".

И Евгений в ту минуту потянулся было к отцу, но в сердце что-то закрылось и остановило его. Сейчас он горько сожалел об этом. Он вдруг понял, почувствовал, что человеческое счастье не приходит само, что за него надо бороться, счастье надо завоевывать, и за то, что он, Евгений Кудряшов, живет, дышит, аавлачено крсвью, болью, страданиями. И опять, как тогда, при встрече с матерью, он ощутил, что его разлад с женой мелок и даже постыден. Надо начинать новую жизнь. Достойную жизнь!

Позади громко заговорили. Кудряшов прислушался.

- Зря ты, Маша, вытурила его, - говорила женщина. - Как-никак мужик в доме. И дети... Что ты с ними одна-то?

- Ох, кума! - вздохнула Маша. - Ошстылело мне все! Пьяница проклятый! Да и руки стал прикладывать. А что ж дети? Маринка уже большая.

- Алименты платит?

- Не хочу я его денег. Грязные они!

- Это ты зря.

- Обойдусь!

"Обойдусь... - повторил про себя Евгений. - Неужели и Наташа так сказала бы? Почему так случается в жизни: с живыми не уживаются, по мертвым тужат? Отчего меняются человеческие характеры? Что заставляет людей изменять своим идеалам, ранее поставленным целям? Неужели мещанский уют, жажда наживы сильнее высоких, чистых стремлений?"

Автобус выехал на асфальт и легко покатился по дороге. Трясти стало меньше. Евгения охватило нетерпение. Хотелось скорее попасть домой. Ои закрывал глаза, погружался в полудремотное состояние, но снова видел свою деревню...

Он любил наблюдать ее от восхода до захода соляид. Вот первый луч вырвал из сумерек крыши изб, зайчиком запрыгал от окна к окну, в степи завели свои песня жаворонки, вде-то за гумнами высокой протяжной нотой пробудился ч.шбнс, - и загомонило село сонными голосами. Шумели и суетилисьвсе: дети и взрослые, птицы и животные. Даже колодезные журавли, двери домов и сараев и те, казалось, в этой утренней суматохе скрипят громче обычного. Потом все затихало - люди завтракали. Позавтракав, степенно выходили из домов, собирались в группы и крикливой толпой двигались от одного края села к другому. Долго еще слышался удаляющийся в поля шум голосов, затем они стихали, опустевшие избы настои роженно замирали, " повисшая над селом тишина была похожа на тишину предгрозовой степи.

Евгений брал книгу и брел в степь; Но читать не хотелось. Ложился на спину в смотрел в небо, на степь, на бегущий волнами ковыль. Многое передумал за эти часы Кудряшов.

С поля доносился первый залп запущенного матера, он рассыпался частой пулеметной дробью, к нему дружно присоединялись другие, сливались в,натужном реве, и начинался каждодневный бой за хлеб.

С заходом солтща смолкали машины, над полями повисала тишина. В деревню врывалась песня, возбуждекиые голоса, звон подойников, мычанье коров, сладковато-терпкий запах земли. Светлячками в окнах вспыхивали огня, приветливо мерцали в ночи и, будто сговорившись, гасли, впуская в притихшие избы долгожданный сон.

Назавтра повторялось все сначала.

- Оставайся, Женя, - просила мать. - Перевези Наташу, Людочку и живи-. Строители, чай, и здесь нужны. Погляди, как район строится.

- Легко сказать "перевези", - задумчиво отвечал он, ..В небольшом селе автобус остановился. Евгений вышел и жадно затянулся сигаретой. "Табаку в тайник так и не насыпал, - неожиданно подумал он. - В следующий приезд обязательно насыплю. А когда теперь еще приеду?" В автобусе впереди сидели две новые пассажирки.

- Ты смотри там! - строго говорила та, что постарше. - Это тебе не село! Поменьше на парней поглядывай. А то попадется какой-нибудь кобель.. принесешь в подоле и будешь нянчиться...

- Ну что ты, мам, - смущенно возражала девушка.

- Может, вернешься, Надь? Чего ты в этом городе не видела? Кино и к нам возят. Радиолу клуб закупил. А там, глядишь, звеньевой тебя изберут, в начальстве будешь ходить.