Виктория Токарева: Своя правда

Поезд отходил через сорок минут. Пришлось взять целое купе, иначе не уместились бы узлы и коробки. Провожал Кямал. А кто же еще...

Ирина позвонила в Москву с вокзала. Набрала код Москвы и номер Сашиного телефона.

- Але, - раздался молодой плоский голос. Ирина догадалась, что это жена Людка.

- Сашу можно? - закричала Ирина.

Она не доверяла технике, а ей необходимо быть услышанной.

- Его нет. А кто это?

- Ирина Ивановна. Его мама.

- Ну... - скучно отреагировала Людка. - И чего?

- Передайте Саше, что я еду. Пусть он меня встретит завтра в семь утра, поезд Баку - Москва, вагон четыре, место шестнадцать...

Ирина ждала, что Людка возьмет карандаш и все запишет: время прибытия, номер вагона. Но Людка недовольно спросила:

- В гости, что ли?

- Почему в гости? Жить.

- К нам?

- А куда же еще? - удивилась Ирина.

Людка оказалась тупая. Мать едет к сыну. Что тут долго разговаривать? Но Людка, видимо, считала по-другому: сначала надо спросить разрешения, а не ставить перед фактом.

Ирина бросила трубку. Вернулась к вагону. Кямал держал Алечку за руку, поглядывал на часы.

- Иди, - сказала ему Ирина. Забрала Алечкину руку в свою.

Ирина не хотела дожидаться той минуты, когда поезд тронется и Кямал побежит рядом, задыхаясь, чтобы хоть на секунды отодвинуть расставание. Ей было его жаль.

Жалеть надо было себя: сорвалась с места, как осенний лист, ни кола ни двора, и как там ее встретят, да и встретят ли... Жалеть надо себя, но она жалела Кямала - своего третьего ребенка. Как он будет справляться с жизнью, бедный мальчик, у которого еще один бедный мальчик...

Слезы жгли глаза, но Ирина стиснула зубы.

- Иди, Кямал... - приказала она. - Иди и не оборачивайся.

Кямал послушался, он привык ей подчиняться и пошел не оборачиваясь. Он уходил в свою жизнь, где больше не было счастья, а только долг и страдания.

Ирина не спала всю ночь. Жалость и упреки скребли душу, как наждачная бумага. И непонятно, встретит ее Саша или нет.

Саша подошел к вагону и привел друзей. И они ловко погрузили в "рафик" все ее узлы и коробки.

Алечка стояла возле машины, тепло закутанная. Ирина боялась перемены климата.

- Мне снились лошадки, - сказала Алечка.

- Да? - отреагировал Саша. Ему не хотелось вникать. Ирина поняла: поезд ночью вздрагивал, покачивался, и Алечке казалось, что она едет на лошадках.

Ирина наклонилась и поцеловала свою дочку-внучку. Ей было жалко ее, стоящую в толпе среди чужих равнодушных людей.

Начиналась московская жизнь.

МОСКВА

Саша подавил яростное сопротивление жены, и Ирина с Алей поселились в их двухкомнатной квартире, в районе Братеева. Братеево - название бывшей деревни. Ирине казалось, что она попала не в Москву, а в город Шевченко с тоскливо одинаковыми блочными строениями.

Какой смысл жить в Москве, если обитаешь в Братееве? С таким же успехом можно жить в Тамбове и в Туле...

Снежана с мужем снимали комнату в Химках. Но даже туда Ирина не попала, потому что ее не звали. Снежана с мужем сами приехали в гости, привезли торт и бутылку шампанского. Алечке - ничего.

Ирина даже онемела от возмущения. Не видеть дочь четыре года и приехать с пустыми руками! Это что-то уж совсем непостижимое.

Отправляясь в Москву, Ирина побаивалась, что Снежана заберет Алю. Но Снежане это и в голову не приходило. Она вся была в своем новом Олеге.

Новый Олег - с бородой и глазами, как Че Гевара. Но без беретки. Держался скромно.

Ирина с места в карьер поинтересовалась квартирным вопросом и выяснила, что Олег со Снежаной снимают комнату в коммуналке.

- А где вы раньше жили? - спросила Ирина у Олега.

- С родителями, - ответил Олег.

- Тоже в коммуналке?

- Нет. У нас трехкомнатная квартира.

- Вы там прописаны? - допрашивала Ирина.

- Ну да...

- А почему вы не можете жить в одной из трех комнат? Разве лучше снимать? Выбрасывать деньги на ветер?

Снежана сжалась. Она видела, что мать ступила на тропу бизона и теперь будет переть, затаптывая всех и вся на своем пути.

- Я предпочитаю жить отдельно, - сдержанно ответил Олег. Он видел, что не нравится теще, и это его сковывало.

Ирина догадалась, что родители Олега недовольны его женитьбой на женщине с ребенком. Если прописать Снежану, то автоматом надо прописывать и Алю. Они не хотели чужого ребенка. Кому нужны чужие дети...

- Вы можете разменять жилплощадь, - подсказала Ирина.

- Родители меняться не хотят. Они там привыкли. А судиться с ними я не буду.

- Почему? - Ирина не видела другого выхода, кроме суда.