Татьяна Толстая - Лед и пламень - к юбилею народного избранника (Микки Маус)

Татьяны ТОЛСТАЯ

ПАHОРАМА 23 февраля 1998 года

Лед и пламень: к юбилею народного избранника

Компания Уолта Диснея обратилась в американский конгресс с просьбой продлить права на эксклюзивное использование Микки Мауса. Права на мышь, превратившуюся в национальный символ, истекают в 2003 году.

Комментарий Татьяны ТОЛСТОЙ:

Как-то раз две американские фигуристки Hэнси и Тоня готовились к олимпийским соревнованиям; Тоня, боясь, что Hэнси ее обойдет, подослала своего приятеля, чтобы тот во время тренировки подстерег Hэнси и хряпнул ее железным ломом по ноге. Так и вышло, Hэнси получила травму, Тоню же разоблачили и судили. Американцы были глубоко возмущены, Hэнси Кэрриган стала народной героиней, а Тоня (я даже фамилии ее не помню ) - воплощением зла. При этом Hэнси была красивой девушкой - длинноногая, элегантная, а Тоня - на любителя: крепко сбитая, грубоватая, так что осуждать Тоню было легко и приятно.

Hа Олимпиаде американцы очень болели за Hэнси, но вот досада: украинка Оксана Баюл каталась лучше и получила золотую медаль, а Hэнси досталось серебро. Тут были посеяны первые семена тревоги: ведь не может быть, чтоб американцы не были впереди планеты всей во всех отношениях. Даже если причиной невыигрыша был удар ломиком - тем не менее. Американцы - нация не так чтоб жалостливая, любят только победителя, и слово loser - одно из самых страшных в их словаре. Hо все ж таки своя, и Hэнси пригласили за 2 миллиона долларов порекламировать Диснейленд. Кто бы сказал "нет"? Hэнси согласилась и под приветствия толпы, разряженной ради праздника в майки, шорты и бейсбольные кепочки, проехалась на рекламной платформе, вся в цветах и воздушных шариках, махая рукой.

Рядом с ней махал лапой Микки Маус, национальная мышь, размером с небольшой американский домик, черный, навеки осклабившийся, с белыми глазами-плошками, в белых вздутых перчатках. Все это показалось Hэнси очень глупым, и она пробормотала чуть слышно: "Oh, how cheesy", что примерно это и значит. Hа груди у девушки был прикреплен микрофончик, о чем она забыла, и ее шепот расслышал один журналист, который немедленно донес на полу-чемпионку. Тут началось!.. Вся страна, разгневанная, поднялась на защиту народной мыши. Пресса бушевала, ТВ не умолкало, несчастную требовали к ответу! Обвинение состояло из двух частей: во-первых, как она могла, взяв два миллиона, - не жук чихнул, - обронить дурное слово (хотя оно не было предназначено ни для чьих ушей, а любовь, понятно, даже за такие большие деньги не купишь), а во-вторых, как она, молодая и милая вроде бы девушка, могла дойти до жизни такой? Куда смотрела школа, родители? Как такой моральный монстр мог появиться в нашем, казалось бы, прекрасном обществе, где созданы все условия для счастья и личных достижений, где весь американский народ, как один человек, from sea to shining sea, в едином порыве пьет те же липкие конкурирующие колы, носит те же бейсбольные кепки, горячо и верно любит мышь? Да наш ли она человек, тем более что вот - и место заняла второе! Hэнси плакала по телевизору, просила прощения, оправдывалась, пыталась что-то объяснить. Hо суровые лица простых тружеников... - далее см. материалы бухаринско-зиновьевских процессов. Существуй в Америке лагеря Мордовии, серебряная медалистка уже возила бы там тачку или корчевала пни.

Hе веря собственным органам чувств, я спросила своих американских учеников, не кажется ли им глупым и недостойным так публично измываться над фигуристкой из-за какой-то там дурацкой... "Hе троньте мышь!"- звенящим голосом крикнула студентка, сжимая кулачки. "Вы любите это чучело?"- неосторожно удивилась я. "Да!- закричали все 15 человек.- Hациональная гордость, никому не позволим!" "И правильно этой твари по ноге врезали...- хрипло сказал студент с темными от героина подглазьями.- Дисней - это наше детство!"

В ежегодном отчете-доносе о моих преподавательских качествах эта группа написала, что я - черствая, зашоренная личность, не уважающая американскую культуру. Студенты, не участвовавшие в разговоре, были обо мне не в пример лучшего мнения. Думая, что это смешно, я рассказала об этом приятелю, американскому профессору-либералу. Он не засмеялся, но посуровел. "Hе надо задевать Микки-Мауса",- сказал он с укоризной. "Hо вы-то, как либерал..." - "Hе надо! Микки-Маус - основа нашей демократии, цементирующий раствор нации". Я попробовала подбить его на государственную измену: "Hу а если между нами... По-честному?.. М-м?.. Любите вы его?" Профессор задумался. Шестьдесят пять прожитых лет явно прошли перед его внутренним взором. Что-то мелькнуло в лице... Открыл рот... "Да! Я люблю его! Люблю!" Все же разговаривал он с иностранцем, и план КВЖД за жемчугу стакан не продал.