Екатерина Кариди - Бывшая любовница

Открыла дверь - а там Андрей. Мрачный, весь почерневший, заросший, какой-то усталый. Подался к ней, в глазах вопросы молниями заметались, столько разных чувств... Чуть не спряталась обратно. Не готова она была с ним говорить пока, и неизвестно, будет ли готова. Может, когда-нибудь потом. но не сейчас это, уж точно.

Лариса сидела в холле напротив двери и подошла сразу.

- Отто Маркович здесь или уже уехал? - спросили Маша, когда та закрыла дверь.

- У тебя же есть телефон, - вскинула бровь та, потом сказала. - Здесь он, не уехал еще.

- Позовешь его?

Женщина кивнула и вышла, а Маша подумала, захочет ли он теперь вообще ее видеть.

Но он пришел сразу.

Заряженный достоинством, холодный и спокойный. При виде его, такого... каменного и арийского, у Маши стиснулось горло. Ей было чудовищно жаль, что по ее вине пятно легло на фирму. Она ведь видела от него только хорошее. Стыдно неимоверно.

- Отто Маркович, мне жаль, что все так получилось... - сбивчиво пыталась объяснить, пряча трясущиеся руки.

Он слушал, слушал, хмурился. Потом сказал:

- Твоей вины в этом нет, Машенька, - и неожиданно мягко улыбнулся.

- Вы на меня не сердитесь? - вскинулась, а у самой слезы потекли и нос захлюпал.

Мужчина шагнул ближе, привлекая ее к себе, и стал гладить по голове как ребенка:

- Не сержусь. Поплачь, это у тебя реакция на стресс. Столько всего навалилось.

Маша обняла его за пояс и разрыдалась, а он все гладил и гладил ее по голове. А потом негромко рассмеялся:

- Надо было мне оставаться отцом.

От этого ей стало и смешно, и грустно, и облегчение неимоверное, что не потеряла друга. Как будто камень с души свалился.

***

Когда на глазах у Андрея этот Отто Рихтер вошел к Маше в номер, у него чуть сердце не вылезло горлом. От ревности и досады,что этого типа хотят видеть, а его не видят в упор. Но он наступил на горло своим чувствам и пошел ходить в другой конец коридора, не мог как пес под дверью.

Через некоторое время, когда он весь уже нервами изошел, считая секунды, немец вышел. Скользнул по нему нечитаемым взглядом холодных светлых глаз и ушел. Андрей проводил его спину взглядом, полным зависти и ревности. Откуда ему было знать, что господин Рихтер испытывает примерно такие же чувства

Отвернулся, хотел было снова мерить коридор, но потом передумал. Уселся в холле, так чтобы увидеть, если откроются двери номера, и затих, обхватив лоб ладонями.

Неожиданно кто-то тронул его за плечо.

Андрей нахмурился, вскинув взгляд на лощеного молодого человека, пытавшегося ему что-то втолковать. Он так растворился в своем, что не сразу понял, куда он должен идти, зачем, с какой стати? Потом дошло.

Госпожа Цира, с которой он уже имел счастье сегодня общаться, пригласила его к себе на разговор. Честно говоря, сразу как-то защемило сердце, наливаясь предчувствием. Ему не хотелось уходить, как будто если он уйдет, оставит этот свой наблюдательный пост, Маша может исчезнуть куда-то.

Но тот равнодушный и корректный молодой мужик в костюме ждал. Хотелось послать, но что-то подсказывало, что он не отвяжется. Да и неудобно было заставлять пожилую женщину, оказавшую ему помощь и поддержку, ждать. Глянул еще раз на дверь номера, фиксируя окружающее пространство. Лариса была на месте, ей он относительно доверял.

Нехотя поднялся и молча пошел за тем мужиком следом.

Приняла его пожилая дама в слабо освещенной комнате. Он даже слегка растерялся, настолько она в сиреневатом неоновом свете показалась ему нереальной. Сухонькая, в белом костюмчике, очень уютная и приятная. Но вся какая-то... полувоздушная, сиреневые волосы, аккуратно уложенныепрической, словно нимб. Как дух бесплотный, почти неземная.

Постарался скрыть свое впечатление и вежливо поздоровался. Она склонила голову набок, чуть улыбнулась. В глазах читалось удовлетворение, Андрей не знал, стоит ли относить это на свой счет, на всякий случай попытался улыбнуться в ответ. И тут она сказала:

- Я много о тебе слышала.

Сразу представил, ЧТО она могла о нем услышать от этого замороженного Отто, да и от других. Она улыбнулась, как будто прочитала его мысли. Тепло, чуть насмешливо. Андрей весь подобрался и насторожился под ее слишком проницательным взглядом. А женщина повела пальцами по обивке и спросила:

- Ты ведь любишь ее?

Сердце заскакало где-то у горла, пришлось выдохнуть, чтобы успокоить дыхание. Кивнул, склоняя голову.

- Да, - наверное, это очевидно, потому что он впал в какой-то идиотский маразм.