Кристина Риччио - Начать всё сначала

– Кстати, об этом, мы ужинаем с Лео и Джаредом в следующую пятницу.

– Звучит здорово! Нам нужно получить реванш в «Табу». Не стоило заканчивать в прошлый раз вот так. Джаред снова будет готовить?

– Да. Я прямо предвкушаю это.

– Замечательно.

Я спотыкаюсь, и Пайлот крепче держит меня.

– Осторожно. Мы подходим к ступенькам. – Я делаю шаг наверх. – Продолжай идти по лестнице, – говорит он. – Ладно, остановись. Теперь просто иди.

Открывается дверь, воздух становится теплее, когда мы заходим внутрь. Пайлот отпускает меня, и на несколько мгновений я напрягаюсь.

– Я ничего не вижу, Пайз, – напоминаю ему.

Чувствую, что он становится рядом со мной.

– Ладно, – выдыхает он, ослабляет повязку, и она сползает, упав мне на шею.

Я несколько раз моргаю, пока глаза привыкают к свету. Много света. Китайские фонарики, бесконечное множество, висят повсюду. Мне нужно мгновение, чтобы заметить что-то еще кроме них.

– Вау, – выдыхаю я.

В центре комнаты стоит круглый стол, а на нем разные вещи. Не комнаты, а лобби. Вдоль всей левой стены серебряные лифты и справа стол администратора с…

– А! – вскрикиваю я, спотыкаясь, отходя назад на каблуках. Пайлот поддерживает меня сзади.

– Шейн, – спокойным голосом произносит он.

– Что она здесь делает? Что ты здесь делаешь? Где..? – я разворачиваюсь, озираясь. – Это… почему мы здесь? Мы закончили с тобой, дух-проводник! – обвиняющим жестом я указываю на нее.

Она поднимает руки, словно сдаваясь.

– Милая, с тобой все в порядке.

– Шейн, – Пайлот берет меня за локти и осторожно поворачивает лицом к себе.

Я вытягиваю шею, чтобы не выпускать ее из виду.

– Ты не хочешь… Что мы делаем, Пайлот? – у меня не получается произносить полные предложения. Я хватаюсь за медальон на шее.

– Шейн, – снова говорит Пайлот. Я поворачиваюсь к нему. – Дыши, все хорошо. Она классная, – он прижимает лоб к моему. Она классная?

– Прости. Я, правда, сбита с толку, – я пытаюсь, чтобы голос звучал ровно. Мое сердце пробегает милю за минуту.

– Она спросила, хотим ли мы еще хранить вот это, – он стучит по медальону, – или она может забрать его.

Я моргаю. Голос опускается до шепота.

– Я… мне он не нужен, а ты, хочешь хранить его?

Пайлот улыбается и качает головой. Потом осторожно убирает мои волосы, расцепляет цепочку и кладет его мне на ладонь.

Я перевожу взгляд с него на духа-проводника, все еще сбитая с толку. Она протягивает руку. Я медленно шаркаю к ней и роняю медальон ей на ладонь.

– Эм, спасибо вам, – шепчу я.

Она кивает и отворачивается, быстро выходя за дверь позади стола администратора. Я разворачиваюсь, чтобы посмотреть на Пайлота широко распахнутыми глазами.

– Пайз, что, когда, что это…

Он подходит ко мне и берет за руку. Ведет к столу, который я заметила в центре комнаты. Какие-то предметы стоят по краю небольшого круглого пространства. Замок от шкафа в гимнастическом зале? Фотография нас целующихся, ключ, керамический кусок яблочного пирога – я качаю головой и снова смотрю на него в смятении.

Он берет меня за обе руки, пристально глядя мне в глаза.

– Здесь ты изменила мою жизнь, – говорит он.

Он показывает на пирог на столе.

– Во время нашей прогулки домой в первый день в Лондоне ты назвала меня Пайз и бормотала о том, что я… теплый? – его глаза мерцают при свете фонариков. – Тогда я почувствовал, что что-то изменилось.

Он снова смотрит на стол.

– Этот замок с той первой ночи, проведенной в Париже.

Я смотрю на ключ, тяжело дыша. Следующая фотография. Теперь глядя на нее, я понимаю, что мы сделали ее, спускаясь с утеса в Эдинбурге. Пайлот переводит взгляд с нее на меня.

– Мы сделали ее в тот день, когда решили остаться.

Я прикусываю губу.

– Ты все это подготовил? – мой голос дрожит, когда я показываю на фонарики вокруг нас.

Он указывает на ключ рядом с фотографией.

– Это ключ к нашей дурацкой квартире-студии. – По моей щеке течет слеза. Я любила нашу дурацкую квартиру-студию. Мне нравилось работать возле окна и смотреть, как он в паре футов от меня музицирует на нашей кровати. В прошлом году мы переехали в квартиру побольше, после того как я продала вторую книгу, а Пайлота взяли продюсером в «Stone Glass Records».

Я иду вдоль изгиба стола, обхожу его, прохожу мимо маленькой фигурки фонаря к последней вещице – матрешке Джона Леннона и «Beatles». Она стоит прямо передо мной.

– Боже, откуда ты ее взял?

Пайлот поднимает ее, слабо улыбаясь.