Элис Манро (Мунро) - Плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет (сборник)

– Она пробудет у нас всего две недели.

Пришла его очередь не отвечать.

– Как ты думаешь, она ведь симпатичная?

– Нет.

Ей захотелось сказать, что это Полли сшила ей свадебное платье. Она собиралась надеть на бракосочетание свой темно-синий костюмчик, но за несколько дней до свадьбы Полли сказала: «Нет, так дело не пойдет». Достала свою парадную школьную форму (в школе Полли имела успех у мальчиков куда больший, нежели Лорна, и посещала вечера с танцами), вшила в платье кружевные вставки и приделала белые кружевные рукавчики. Потому что, дескать, невеста без рукавов не невеста.

Но ему-то это не все ли равно теперь?

Лайонел на несколько дней уехал. Его отец вышел на пенсию, и Лайонел помогал ему переезжать из городка в Скалистых горах на остров Ванкувер. На следующий день после приезда Полли Лорна получила от него письмо. Нет, на сей раз не со стихами – обычное письмо, хотя и очень короткое.

Во сне я катал тебя на велосипеде. Мы ехали довольно быстро. И ты вроде бы не боялась, хотя, наверное, следовало бы. Но все, молчу. Истолковывать этот сон не обязательно.

Утром Брендан ушел рано. Он преподавал в летней школе и сказал, что позавтракает прямо там, в кафетерии. Едва за ним закрылась дверь, из своей комнаты появилась Полли. Вместо широкой юбки на ней были слаксы, и она непрестанно улыбалась, словно какой-то невысказанной удачной шутке. И все время держала голову склоненной, чтобы не встречаться глазами с Лорной.

– А съезжу-ка я, пожалуй, в центр, – сказала она. – Посмотрю город, а то снова-то я вряд ли когда-нибудь сюда выберусь.

Лорна отметила ей на карте несколько мест, объяснила, как ехать, и извинилась, что не сможет поехать с нею, потому что – сама понимаешь, толку с этого будет чуть, а мороки с детьми не оберешься.

– А. Да нет. Я и не ждала, что ты поедешь. Я не для того сюда приехала, чтобы заставлять тебя все время со мной нянчиться.

Элизбет почувствовала в атмосфере напряженность. И говорит:

– А почему с нами мороки не оберешься?

Дав Дэниэлу днем вздремнуть пораньше, Лорна дождалась, когда он проснется, посадила в прогулочную коляску и сказала Элизбет, что они идут на детскую площадку. Площадку она выбрала не ту, что в ближнем парке, а другую, под горой, рядом с улицей, где живет Лайонел. Его адрес Лорна знала, хотя дом никогда не видела. Знала, что это отдельный дом, а не многоквартирное здание. Он там снимал комнату на втором этаже.

Дорога туда была недолгой, хотя на обратный путь, без сомнения, времени уйдет побольше: коляску придется толкать в гору. Спустившись с горы, она попала в старую часть Северного Ванкувера, где дома главным образом маленькие и стоят на крохотных приусадебных участках. На двери дома, где жил Лайонел, рядом со звонком оказалась табличка с его фамилией, а над ней фамилия Хатчисон. Лорна уже знала, что миссис Б. Хатчисон – это хозяйка дома. Нажала кнопку звонка.

– Я знаю, что Лайонела сейчас нет дома, и прошу меня извинить за беспокойство, – сказала она. – Но я ему давала книжку почитать, она библиотечная, мне ее пора сдавать, и я подумала, может быть, вы разрешите мне на секундочку заскочить к нему, чтобы взглянуть, вдруг я найду ее.

– О! – проговорила хозяйка. Это была старушка в платке и с темными пятнами по всему лицу.

– Мы с мужем приятели Лайонела. Мой муж был в колледже его профессором.

Слово «профессор» помогает безотказно. Лорне выдали ключ. Она поставила коляску в тени дома и приказала Элизбет никуда не отходить и следить за Дэниэлом.

– Но это же не детская площадка, – нахмурилась Элизбет.

– Я только сбегаю наверх и сразу обратно. Всего на минуточку, о’кей?

В одном конце комнаты Лайонела была ниша с двухконфорочной газовой плитой и кухонным шкафчиком. Ни холодильника, ни раковины, кроме той, что в туалете. Опущенный на пол-окна ставень заклинило, на полу линолеум, рисунок которого закрашен коричневой краской. Слегка пованивало газом; одновременно в воздухе чувствовался запах непроветренной верхней одежды, пота и какого-то средства от насморка с сосновой отдушкой; всю эту ароматическую гамму она приняла, не вдумываясь и без отторжения, как сокровенный, личный запах самого Лайонела.

Помимо этого, почти никаких иных ключей к личности Лайонела комната не давала. Лорна пришла сюда, конечно, не за книгой, а чтобы на секундочку побыть в его пространстве, подышать его воздухом, выглянуть из его окошка. Вид из которого открывался на другие дома, скорее всего такие же, прилепившиеся к склону горы Граус и поделенные на крошечные квартирки для сдачи съемщикам. В пустоте и анонимности комнаты ощущалась некая суровость, даже вызов. Кровать, конторка, стол, кресло. Мебель только та, без которой комнату нельзя было бы сдавать как меблированную. Даже бежевое полушерстяное покрывальце на кровати наверняка уже здесь было, когда он въехал. Ни одной картинки, ни даже календарика и – надо же, как удивительно – совсем нет книг.