Элис Манро (Мунро) - Плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет (сборник)

Бет на это возражала: мол, она тоже сейчас ляжет и будет лежать, ждать, когда придут люди и станут ее забесплатно обслуживать.

Потом мистер Воргилья пришел к нам и договорился, чтобы Красуля у него работала. Той это было на руку, потому что в школе ее оставили на второй год, но проходить все снова по второму разу не хотелось. Наконец Бет сказала, ладно, но с условием, что Красуля не будет нянчиться с больной.

– Если ему жалко денег нанять сиделку, тебя это не должно касаться.

Красуля сказала, что мистер Воргилья каждое утро выкладывает перед женой таблетки, а каждый вечер протирает ее мокрым полотенцем. Он даже пытался стирать ее простыни в ванне, как будто в доме отсутствует такая вещь, как стиральная машина.

Мне вспомнились времена, когда у них на кухне мы играли в скрэббл, приходил мистер Воргилья и, выпив стакан воды, клал руку жене на плечо и вздыхал, словно вернулся наконец из долгого и утомительного путешествия.

– Привет, милая, – говорил он.

Миссис Воргилья, наклонив голову, касалась его руки щекой и губами.

– Привет, милый, – отвечала она.

Потом он устремлял взгляд на нас, на Красулю и на меня, и наше присутствие будто уже и не было ему абсолютно невыносимо.

– И вам, девчонки, привет.

Потом, лежа в темноте на кроватях, мы с Красулей хихикали и передразнивали:

– Спокойной ночи, милая!

– Спокойной ночи, милый!

Все это вспоминая, я жалела, что нам обеим в те времена уже не вернуться.

По утрам, вымывшись в ванной и украдкой сбегав к мусорным бакам, чтобы выкинуть прокладку, я возвращалась на веранду, садилась там на заправленную кровать и ждала, когда мистер Воргилья куда-нибудь уйдет. Каждый день я боялась, что вот сегодня ему идти будет некуда, но каждый день он уходил. И как только за ним закрывалась дверь, Красуля звала меня. Сидела, выставив на стол уже почищенный апельсин, кукурузные хлопья и кофе.

– А вот газета, – сказала она. – Как раз смотрела раздел, где «требуется помощница». Но перво-наперво я хочу что-нибудь сделать с твоими волосами. Надо тебе сзади немного состричь и на бигуди. Ты как, согласна?

Я сказала, ладно. Я еще ела, а Красуля уже ходила около меня кругами, оглядывала, примеривалась. Потом посадила на табурет (при этом я еще пила кофе) и принялась орудовать расческой и ножницами.

– А какую ты хочешь найти работу? – спросила она. – А то я видела объявление. В химчистке. Работать за прилавком. Тебе это как?

Я сказала:

– Что ж, и это можно.

– А ты все еще планируешь стать учительницей?

Я сказала, не знаю. У меня было подозрение, что, на ее взгляд, это очень скучное занятие.

– Думаю, тебе это подошло бы. Ты довольно умная. Да и платят учителям больше. То есть больше, чем таким, как я. И по характеру ты такая независимая.

Но и в киношке работать, сказала она, в общем, тоже неплохо. На эту работу она устроилась примерно за месяц до прошлого Рождества и была просто счастлива, что наконец-то у нее появились собственные деньги, а с ними и возможность купить необходимые для рождественского пирога продукты. По ходу дела она подружилась с мужчиной, который с кузова грузовика продавал елки. Он уступил ей одну за пятьдесят центов, и она сама втащила ее на гору. Увешала ее серпантином из красной и зеленой бумаги – он был дешевый. Наделала украшений из фольги, купила и настоящих – в самый канун Рождества, когда их стали распродавать задешево в аптеке. Напекла печенюшек и развесила их на елке, чтобы было как на картинке из журнала. Это у них в Европе такой обычай.

Хотела позвать гостей, но не знала, кого пригласить. Ну, во-первых, здешние греки, потом есть парочка друзей Стэна… Потом ей пришло в голову пригласить его учеников.

Я все никак не могла привыкнуть к тому, что она называет его «Стэн». Ведь это было не просто напоминанием о ее близости с мистером Воргильей. То есть и это тоже, конечно. Но кроме того, это вызывало ощущение, будто она создала его на пустом месте. Новую личность. Стэна. Как будто вначале не было мистера Воргильи, которого мы обе знали, – не говоря уже о миссис Воргилье.

Ученики Стэна теперь были все взрослые (он и прежде предпочитал иметь дело со взрослыми, а не со школьниками), так что ломать голову, выдумывая игры и развлечения, как это бывает, когда планируется праздник для детей, не пришлось. Вечеринку устроили в воскресенье вечером, поскольку все остальные вечера у них были заняты: Стэн работал в ресторане, а Красуля в кинотеатре.

Греки принесли вино собственного изготовления, а некоторые ученики захватили с собой ликеры, ром и шерри. Другие принесли пластинки, чтобы потанцевать. Они были уверены, что пластинок с такого рода музыкой у Стэна не окажется, и были правы.