Фрэнсис Гарт - Фидлтаунская история

Но ее последние слова потонули в дружном визге девушек, которые, взявшись за руки, сбежали с крыльца в метель и тут же затерялись в снежном вихре.

Короткий декабрьский день, не увидевший даже закатного багрянца, быстро угасал. Было уже почти темно, да к тому же еще густо мел снег. Некоторое время молодость, жизнерадостность и даже сама неопытность поддерживали в тройке проказниц бодрое настроение, но, неразумно решив пойти прямиком через поле, они быстро устали, смех стал звучать все реже, а на карие глаза Кэрри навернулись слезы. К тому времени, когда они снова выбрались на дорогу, силы их были на исходе.

— Пошли назад, — предложила Кэрри.

— Нам это поле ни за что еще раз не перейти, — отозвалась Эдди.

— Тогда давайте зайдем в первый же дом, — сказала Кэрри.

— Первым будет дом сквайра Робинсона, — проговорила Эдди, вглядываясь в быстро сгущающуюся мглу. И она метнула на Кэрри лукавый взгляд, от которого та, несмотря на всю свою усталость и страх, густо покраснела.

— Ну да, ну да, — с мрачной иронией отозвалась Кэт, — конечно, давайте зайдем в дом сквайра Робинсона, отчего же нет? Они нас пригласят к чаю, а потом твой драгоценный Гарри отвезет нас в институт и передаст официальные извинения миссис Робинсон и просьбу снисходительно отнестись к нашему проступку. Нет уж, — с внезапным приливом энергии заключила Кэт, — вы как хотите, а я вернусь тем же путем, каким ушла, — через окно — и никак иначе!

Затем она, как коршун, набросилась на Кэрри, которая явно собиралась усесться в сугроб и удариться в слезы, и решительно ее встряхнула:

— Смотри еще не засни! Стойте, помолчите все. Что это?

Это был звон колокольчиков. Из темноты показались сани, в которых сидел всего один человек.

— Присядьте, девочки. Если это кто-нибудь знакомый, мы пропали.

Но страхи были напрасны — совершенно им незнакомый, но очень располагающий голос осведомился, не нужно ли им чем-нибудь помочь. Голос принадлежал человеку, закутанному в дорогую котиковую шубу, на голове у него была котиковая шапка, а лицо полузакрыто воротником из того же меха; видны были только длинные усы и живые темные глаза.

— Это сын Санта Клауса, — прошептала Эдди.

Приглушенно хихикая, девушки забрались в сани. К ним вернулось их прежнее веселое настроение.

— Куда вас отвезти? — спокойно спросил незнакомец.

Девушки торопливо посовещались шепотам, затем Кэт решительно сказала:

— В институт.

В гору они ехали молча, но когда перед ними замаячило длинное аскетическое здание, незнакомец вдруг натянул вожжи.

— Вы знаете дорогу лучше меня. Где вам лучше войти?

— Через заднее окно, — со сногсшибательной откровенностью выпалила Кэт.

— Ясно, — невозмутимо отозвался незнакомец и, выйдя из саней, снял с лошадей колокольчики.

— Так мы сможем подъехать совсем близко, — объяснил он.

— Он определенно сын Санта Клауса, — прошептала Эдди, — может, спросим, как поживает его батюшка?

— Тише, — цыкнула на нее Кэт, — по-моему, он ангел.

И с очаровательной женской непоследовательностью, которая, однако, была прекрасно понята ее товарками, добавила:

— А мы на что похожи — три страшилища!

Осторожно объехав забор, они наконец остановились у темной стены. Незнакомец помог пассажиркам выйти из саней. От снега еще исходил рассеянный свет, и, по очереди опираясь на его руку, каждая из его юных попутчиц чувствовала на себе внимательный, хотя и чрезвычайно почтительный взгляд. Сохраняя полную серьезность, он помог им открыть окно и затем скромно отошел к саням, чтобы не смущать их своим присутствием, пока они — не без труда и некоторого ущерба приличиям — забирались в окно. Затем он подошел ближе.

— Спасибо! Доброй ночи! — прошептали три голоса. Одна фигурка задержалась у окна. Незнакомец перегнулся через подоконник.

— Вы позволите мне зажечь здесь сигару? А то снаружи кто-нибудь может заметить огонь.

Свет спички весьма выгодно обрисовал Кэт в раме окна. Спичка медленно догорела у него в руке. Кэт лукаво усмехнулась. Эта проницательная молодая особа прекрасно разгадала его жалкую уловку. Недаром же она была первой ученицей в классе, и недаром обожающие ее родители три года платили за ее обучение!

На следующее утро метель прошла и солнце весело освещало восточную классную комнату, где шел урок декламации. Сидевшая у самого окна мисс Кэт вдруг театральным жестом прижала руку к сердцу и, изобразив страшное волнение, упала на плечо своей соседки Кэрри.