Николай Амосов - Мысли и сердце

– «А, ничего!»

Вот и «ничего».

Отказал бы тогда - сейчас не сидел бы и не плакался.

Хорошо бы уже иметь эту диагностическую машину. Сегодня она очень нужна - для автоматического регулирования АИКа. Все-таки эти девчонки-машинистки иногда делают ошибки. А сегодня будет очень трудно.

Не стал он серьезно заниматься диагностическими машинами. Потянуло в психологию. А жаль. Может, у нас было бы что-нибудь.

АИК будет работать долго - часа полтора. Сумеют ли удержать постоянство всех показателей крови? Если будет гипоксия - тогда все. Не перенесет.

Какой он интересный человек! Я ходил влюбленный, после того как мы встретились несколько раз. Медовый месяц. Жаль, что отношения испортились и к прежним уже не вернулись. Нет уже той теплоты. А была ли она у него? Не знаю.

Он для меня открыл новый мир. В чем суть? Количественные отношения во всем. «Информационный план мира». Не могу объяснить словами. Слаб. Не усвоил полностью. Биология, искусство, социальные науки. Всюду царят законы переработки информации. Не пытайся уточнять. Это он умеет все разложить по полочкам, вывести возможные количественные закономерности, где точные, где вероятные.

А душа? Я уже не знаю. Я часто попадаю впросак в определении людей. Открытая улыбка, мягкость, безукоризненный такт, вежливость. Полное отсутствие честолюбия. Никого не хает. Лишь изредка тонко намекнет. А теперь мне кажется, что под этим такой спокойный холодок. Мудрость это или эмоциональная бедность? Была ли дружба? С моей стороны - да, а он? Встречались каждую неделю. Как доктор, я видел, что ему все хуже. Одышка. Утомляемость. Часто ложился во время беседы после тысячи извинений, которые меня раздражали. Не было простоты у него. Не пойму, от воспитания или холода? Всегда мне было немножко обидно. Бог с ним, его нельзя судить. Восходит на свою Голгофу… Высокопарно звучит.

Повезли уже, наверное? 10.30, пора. Улыбался он хорошо сегодня. Что-то будет через несколько часов? Как перенести, если умрет?

Помнишь, как после той операции, к которой готовились при знакомстве? Уверен был, что сделаю. Глупая самонадеянность! Больной умер через несколько дней от сердечной слабости. Исправить клапан не удалось. «В последний раз, больше не буду. Пусть умирают без меня…»

Саша тогда погрустнел. Скоро появилась декомпенсация, пришлось положить в клинику. Все что-то писал, лежа в постели. «Жить осталось немного, и нужно подумать о некоторых философских и психологических проблемах. Хотя бы уяснить для себя, объяснить другим уже не успею…» Читал о йогах, библию, о телепатии. Но мистиком не стал. Посмеивался. «Ничего нет, одна машина!»

Одна машина. Умом я никогда не верил в Бога, но все-таки как-то не по себе, когда они грозятся смоделировать на машинах человеческие чувства, сознание, волю. Хочется думать, что это будут не те чувства. Не настоящие. Но Саша абсолютно уверен. Говорит - те самые.

Ты помнишь изумительное ощущение счастья после первой удачной операции с АИКом? Неужели это может и машина? Не знаю. Конечно, я ему очень доверяю, но, наверное, уже стар, чтобы поклоняться новым богам. Достаточно с меня обычного материализма. Из кибернетики меня вполне устраивают диагностические машины и автоматы, управляющие искусственным кровообращением. Никаких чувств для них не нужно.

Или, например, совесть. Что же, и это будет у машины?

Все-таки я поступил тогда как мальчишка. Дружба - это священное чувство, и его нельзя так просто выбрасывать на помойку. Подумаешь, оскорбился.

Да, конечно, но была ли эта дружба обоюдной? Не нужно думать плохо. Каждый дает что может. Он больше не мог. Все ушло в интеллект. К тому же он больной. Кажется, тогда второй раз лежал у нас с декомпенсацией. Да, второй.

Как было горько и досадно после этих неудач! Думали, вот теперь, с искусственным кровообращением, будем исправлять недостаточность. И опять смерти - одна, другая. Разве было счастье? Где оно?

Нет, он все-таки не чуткий. Нельзя было это мне говорить, когда я пришел к нему как к другу, измученный, убитый. А он показал американские журналы с фотографиями искусственных клапанов. Подумаешь, прооперировали двух больных.

Не хвались, ну, не хвались. Признал, что отстали и сами виноваты. Значит, не проявили должной настойчивости, чтобы преодолеть трудности. «Преодолеть трудности» - тоже агитатор!

Что он тогда сказал?

– Видимо, мне не дождаться, пока вы клапаны сделаете.

Самое главное, как это было сказано. «Вот я, а вот вы». Он тогда решил какую-то очень трудную задачу, что-то важное для обороны. А мы не можем делать операций, которые уже придуманы.