Ашот Бегларян - Чужой счет

Он, сам того почти не сознавая, силой тащил ее к темному подъезду.

— Ну, теперь прощайте, — нервно потянулась она. — Я уже…

Артем не дал ей договорить. Больше он уже не мог сопротивляться нарастающему давлению животной страсти. Затащив женщину в глубину подъезда, он, закрыв одной рукой ей рот, другой стал рвать одежду на ней. Та отчаянно билась. Они повалились на какой-то щит, и пока Артем судорожно добирался до ее нижнего белья, в паху у него вдруг все онемело, словно под воздействием местного наркоза, а через миг горячая струя и вместе с ней вся злая энергия выпрыснулись прочь из его взвинченного до предела организма…

Опомнившись, Артем увидел, что женщина лежит без чувств… Он вытолкнул себя из подъезда и побежал стремглав, растворившись в темноте ближайшего сквера.

Наутро Артем проснулся с туманом в голове. Вчерашнее казалось ему кошмарным сном, и он не хотел верить в реальность случившегося. В глубине души он все-таки надеялся, что все это ему примерещилось. Однако, собираясь на занятия, Артем с ужасом понял, что потерял студенческий билет, который всегда носил с собой. Он был уверен, что билет упал в подъезде во время схватки. «Его уже отнесли в милицию», — от этой внезапно появившейся мысли Артем в бессилии опустился на кровать. Он уже почти убедил себя, что стражи порядка пришли за ним в университет, и не найдя его там, вот-вот заявятся к нему домой. Артем обратно лег в еще не остывшую постель и зарылся в нее с головой, словно одеяло могло защитить от нависшей над ним угрозы.

Воспаленное воображение рисовало чудовищные картины. Вот его, скрученного за руки, ведут на глазах у изумленной хозяйки и соседей к патрульной машине. Он тщетно пытается объяснить, что это получилось как-то само собой, помимо его воли, что во всем виновато ОНО, что он был пьян, наконец, но никто и не слушает его: "Негодяй!

Насильник! Мразь!" — слышит он за собой клеймящие, удивленно-негодующие возгласы:

Артем свернулся калачиком и еще глубже ушел в постель. Ему казалось, что все вокруг уже знают о его поступке. Он явственно ощутил опасную, засасывающую пустоту вокруг себя. «А что, если она так и не пришла в чувство?» — мороз пробежал по коже.

Помучив себя и вконец обессилев, Артем заснул тяжелым сном. Сон оказался, пожалуй, мрачнее и болезненнее, чем явь. Приснилось, что он — дома, открывает альбом, где хранились все его фотографии с детства, чтобы якобы выбрать фотку для нового студенческого билета. Но альбом — пустой, вернее, на снимках — одни черные пятна… Черные пятна вместо людей, вместо одноклассников, вместо матери, вместо самого себя — словно после большого пожара… Артем проснулся в холодном поту и понял, что серьезно заболел.

Он не появлялся в университете почти три недели. Когда наконец переступил порог аудитории — бледный, исхудалый, с воспаленными глазами — его немедленно вызвали в деканат.

— Молодой человек, вы, как я вижу, сожалеете, что поступили и упорно добиваетесь отчисления, — зрачки у замдекана неестественно округлились под толстыми стеклами очков (у Артема же стали подгибаться колени). — У вас 78 часов пропуска. Если завтра же не принесете справку, можете собирать чемоданы…

У Артема словно гора свалилась с плеч. «Значит о случившемся не знают!» — он почти уже не слышал замдекана, предъявляющего ему и другие ультиматумы.

Артем вышел, неся на спине тяжелый взгляд второго человека на факультете, которого студенты побаивались больше первого. Однако на душе у него было легко.

Справку он не принес, но деканат все-таки воздержался от крайних мер, дав Артему шанс исправиться. Правда, некоторые преподаватели стали относиться к нему с явной недоброжелательностью, недвусмысленно давая понять «прогульщику», что сдавать экзамены будет совсем непросто.

Особенно невзлюбил Артема прыщеватый доцент по истории Римского права. Перед началом лекции он оглядел аудиторию и остановил недоуменный взгляд на Артеме:

— Вы кто?!

— Студент… — невозмутимо ответил Артем.

— А почему мы не знакомы? Значит, вы — плохой студент…

Артем начал было возражать, что незнакомство само по себе не может служить критерием для подобной оценки, но преподаватель резко прервал его…

— Не лезьте в бутылку, молодой человек. Вы бы еще к самому концу семестра явились. Я не представляю, как вывернетесь на экзамене, — козлиная бородка доцента нервно затряслась.

— А почему помещение не проветрено, юноша? — перед тем, как презрительно отвести взгляд, неожиданно бросил доцент.