Лев Колодный - Повесть о «Катюше»

— Сведения неполные, — предупредил я. — Многие гитлеровцы сгорают дотла. Вот: под Скирмановым выведены из строя 17 танков, 20 минометов, 5 орудий, обозы… Важно основное: группировки больше не существует. Она физически уничтожена. Остатки ее бежали».

Советские полководцы оценили значение нового оружия Красной Армии. После прибытия дивизиона ракетных установок в распоряжение командующего 16-й армией, К. К. Рокоссовский сказал так, ответив на рапорт командира:

— Это как раз то, чего нам недоставало. В нынешних условиях один дивизион реактивной артиллерии ценнее, скажем, чем конный полк.

В конце ноября 1941 года произошли самые жестокие бои в полосе обороны армии генерала Рокоссовского. Армия приняла главный удар танковых армад, нацеленных на столицу. Вместе с армией приняли на себя удар гвардейские минометы.

25 ноября 1941 года фашистские танки двинулись на штурм Москвы. Против них выкатили орудия всех калибров. Прямой наводкой по танкам врага били зенитные пушки московской ПВО.

«К пяти вечера вражеские танки с автоматчиками лесом обошли нас, — продолжает Б. А. Юсупов. — Их трассирующие пули и снаряды образовали светящуюся паутину над шоссе. Нависла опасность окружения двух дивизионов „катюш“, стоявших по обе стороны дороги. Тогда начальник артиллерии 16-й армии, ныне маршал артиллерии В. И. Казаков взял винтовку и вместе с пехотинцами залег в кювет, скомандовав:

— Стрелять по моей команде — залпом!..»

Так под охраной пехоты дивизионы «катюш» отошли дальше в тыл. На рассвете 28 ноября в районе Черной Грязи три дивизиона «катюш» накрыли врага семью залпами. А на следующий день гвардейцы-ракетчики буквально испепелили не меньше пехотной дивизии захватчиков вместе с приданными ей танками и артиллерией.

В этот день было израсходовано 5 тысяч ракетных снарядов, что намного превысило лимит, установленный Военным советом фронта. Пришлось залезать в неприкосновенный запас и доложить об этом нарушении приказа. В ответ Военный совет фронта сообщил: «Бей нещадно!..»

Район Черной Грязи был одним из последних рубежей обороны Москвы. Огневые позиции «катюш» меняли только вдоль фронта. Назад ни на полкузова не отступила ни одна машина. Здесь родились слова клятвы гвардейцев-минометчиков:

«Где гвардия обороняется — там враг не пройдет!»

«Гвардейцы разогнули зловещую „подкову“ вражеских дивизий и всем фронтом пошли в наступление, — пишет Б. А. Юсупов. — Только на пути от Клина до Теряевой Слободы мы насчитали больше тысячи разбитых, брошенных танков, пушек, автомашин и 10 тысяч трупов захватчиков».

Этими воспоминаниями Б. А. Юсупова мы закончим рассказ о боях ракетчиков под Москвой.

Заводы Москвы и Воронежа не могли оснастить всю Красную Армию.

…В конце июля, едва только военный инженер Шитов вернулся из первой командировки на фронт, его ожидало новое задание: срочно выехать в Ленинград и наладить там производство ракетного оружия.

Конструктор ехал в Ленинград вместе с новыми установками, изготовленными на «Компрессоре».

В 1966 году командир этой батареи П. Н. Дегтярев в газете «Ленинградская правда» рассказал о тех незабываемых днях.

«В июле 1941 года в штаб командующего артиллерией Красной Армии были вызваны из Ленинграда капитан А. Синицын и я. Оба мы тогда работали в 3-м Ленинградском артиллерийском училище, обучали курсантов. В Москве мне предложили сформировать батарею реактивных минометов…

Враг настойчиво рвался к Ленинграду, и было принято решение о немедленной отправке нашей батареи на Ленинградский фронт. Знакомиться с новой техникой фактически пришлось в пути. Как только были получены машины, пришел приказ: „Немедленно следовать в Ленинград“. 27 июля батарея отправилась в путь.

Ранним утром следующего дня я был вызван к командующему Северо-Западным направлением К. Е. Ворошилову:

— Противник захватил Кингисепп. Туда подтягиваются многочисленные воинские подразделения. Попробуйте ударить по этой цели. Покажите в деле наше новое оружие…

Я вышел из кабинета…

Фашисты решили превратить Кингисепп в плацдарм для решающего броска на Ленинград.

Наши четыре боевые установки вышли на огневую позицию. Наконец-то с них сняли маскировочные чехлы. Мгновенно были подготовлены расчеты.

— К бою готовы! — доложили командиры взводов.

— Батарея, залп!

Это произошло 3 августа 1941 года в 22 часа. Враг не в силах был начать ответную атаку. А там, где только что располагалась батарея, осталась выжженная земля. Наши установки исчезли сразу же после залпа.