Сергей Михалков: Стихи о войне

Мальчик с девочкой дружил,
Мальчик дружбой дорожил.

Как товарищ, как знакомый,
Как приятель, он не раз
Провожал ее до дома,
До калитки в поздний час.

Очень часто с нею вместе
Он ходил на стадион.
И о ней как о невесте
Никогда не думал он.

Но родители-мещане
Говорили так про них:
«Поглядите! К нашей Тане
Стал захаживать жених!»

Отворяют дверь соседи,
Улыбаются: «Привет!
Если ты за Таней, Федя,
То невесты дома нет!»

Даже в школе! Даже в школе
Разговоры шли порой:
«Что там смотрят, в комсомоле?
Эта дружба – ой-ой-ой!»

Стоит вместе появиться,
За спиной уже: «Хи-хи!
Иванов решил жениться,
Записался в женихи!»

Мальчик с девочкой дружил,
Мальчик дружбой дорожил.

И не думал он влюбляться
И не знал до этих пор,
Что он будет называться
Глупым словом «ухажер»!

Чистой, честной и открытой
Дружба мальчика была.
А теперь она забыта!
Что с ней стало? Умерла!

Умерла от плоских шуток,
Злых смешков и шепотков,
От мещанских прибауток
Дураков и пошляков.

Я шел по снежной целине,
Легко и трудно было мне,
И за спиною у меня
Ложилась свежая лыжня.
Через полянки, по кустам,
На горку здесь, под горку там —
Я шел на лыжах полчаса.
И вдруг услышал голоса!

И вижу: справа от меня —
Другая свежая лыжня…
И я подумал:
«Догоню!» —
И перешел на ту лыжню.

Я встал на новую лыжню —
И вышел я к большому пню…

Опять бегу я по кустам,
На горку здесь, под горку там —
И выхожу к тому же пню,
На ту же самую лыжню…
И так весь день,
и так весь день!
Лыжня и пень!
Лыжня и пень!
Ну что за хитрая лыжня:
Весь день дурачила меня!

Живет у нас под крышей
Непризнанный артист,
И целый день мы слышим
Художественный свист.

Еще в полях туманы,
Еще роса блестит,
А он, проснувшись рано,
Уже вовсю свистит.

Свистит не славы ради,
Не ради всяких благ,
А просто в небо глядя,
От сердца! Просто так!

Выводит он рулады
По нескольку минут…
Не требуя награды
За свой талант и труд.

Январь врывался в поезда,
Дверные коченели скобы.
Высокой полночи звезда
Сквозь тучи падала в сугробы.
И ветер, в ельниках гудя,
Сводил над городами тучи
И, чердаками проходя,
Сушил ряды простынь трескучих.
Он птицам скашивал полет,
Подолгу бился под мостами
И уходил.
Был темный лед
До блеска выметен местами.
И только по утрам густым
Ложился снег, устав кружиться.
Мороз.
И вертикальный дым
Стоит над крышами столицы.
И день идет со всех сторон,
И от заставы до заставы
Просвечивают солнцем травы
Морозом схваченных окон.

Тяжелые росли сады
И в зной вынашивали сливы,
Когда ворвался в полдень ливень,
Со всей стремительностью молний,
В паденье грома и воды.

Беря начало у горы,
Он шел, перекосив пространства,
Рос и свое непостоянство,
Перечеркнув стволы деревьям,
Нес над плетнями во дворы.

Он шел, касаясь тополей,
На земли предъявляя право,
И перед ним ложились травы,
И люди отворяли окна.
И люди говорили: «Ливень —
Необходимый для полей!»

Он шел, качаясь,
Перед ним
Бежали пыльные дороги,
Вставали ведра на пороге,
Хозяйка выносила фикус,
В пыли казавшийся седым.

Рожденный под косым углом,
Он шел как будто в наступленье
На мир,
На каждое селенье,
И каждое его движенье
Сопровождал весомый гром.

Давила плотность облаков,
Дымились теплые болота,
Полями проходила рота,
И за спиной красноармейцев
Вода стекала со штыков.

Он шел на пастбища, и тут
Он вдруг иссяк, и стало слышно,
Как с тополей сперва на крыши
Созревшие слетают капли,
Просвечивая на лету.

И ливня не вернуть назад,
И снова на заборах птицы,
И только в небе над станицей
На фюзеляже самолета
Еще не высохла гроза.

Ты не спишь,
Подушка смята,
Одеяло на весу…
Носит ветер запах мяты,
Звезды падают в росу.
На березах спят синицы,
А во ржи перепела…