Риза-Кули-мирза спешил к отцу с радостью. Ему казалось, что это приглашение означало снятие опалы, и Риза готов был явить подвиги, чтобы восстановить репутацию Надира как непобедимого полководца.
Но чем ближе подъезжал Риза-Кули-мирза к Дербенту и ставке Надир-шаха, тем явственнее были печальные признаки поражения: разруха, нищие на дорогах, толпы ослепленных, умоляющих о милостыне. И ни одной улыбки, лишь страдание на изможденных лицах.
Все это повергло Риза-Кули-мирзу в уныние и беспокойство. Он надеялся, что в лагере шаха все будет иначе, но то, что он там увидел, еще больше огорчило наследного принца.
Смрад, беспорядок, жалкие землянки и голодные воины в лохмотьях, павшие слоны, тощие лошади и лежащие в грязи исхудавшие верблюды…
Лачуги из самана и камыша считались здесь роскошью.
Кое-где сарбазы сидели кружками вокруг горок клевера и ели его с солью и плохим хлебом. А посреди лагеря, на майдане, зверски били палками маркитанта, который, как оказалось, продавал катламу с начинкой из человечины.
Войдя в шатер и увидев отца, Риза-Кули-мирза поцеловал ему руку и воскликнул:
– Отец мой! Мой повелитель! Слава всевышнему, позволившему мне лицезреть владыку мира в добром здравии и великом могуществе. Да продлит Аллах твою жизнь!
– А ведь ты был моим любимым сыном и наследником, – ответил Надир-шах, отдергивая руку.
Холодность отца смутила Ризу. Не этого он ждал от встречи, на которую возлагал столько надежд.
– Молю Аллаха, чтобы таким же я для тебя и остался, – испуганно произнес Риза-Кули-мирза.
– Ты прав, сын мой, – сказал Надир-шах, разворачивая свиток доклада. – Я все еще в полном здравии, хотя многим это давно не нравится. Только стал немного слаб глазами от слез, пролитых в тоске по моим благородным сыновьям.
Шах протянул сыну свиток:
– Я не все разглядел, что там написано, так что прочти сам.
Охваченный тяжелыми предчувствиями, Риза-Кули-мирза взял бумагу и стал читать. А Надир-шах внимательно следил, не отразятся ли на лице сына раскаяние или угрызения совести. Но шах увидел только злость, а затем – страх. И тогда Надир решил, что Риза-Кули-мирза действительно виновен в этом подлом преступлении, а сожалеет лишь о том, что все раскрылось.
– Все это – клевета! – в отчаянии воскликнул Риза, закончив читать. – Это происки моих врагов! Это ложь!
Вместо ответа Надир-шах подал знак, и насакчи со своими подручными феррахами втащили в шатер обезображенного пытками Лютф-Али-хана.
– Он тоже лжет?
Увидев соучастника преступления, который отводил от принца глаза, Риза понял, что отпираться бессмысленно.
– Пощади меня, отец! – со слезами кинулся к ногам шаха Риза. – Умоляю о милости к заблудшему сыну! Я смою свой позор кровью!
– Скажи, зачем ты это сделал, и я сохраню тебе жизнь, – процедил сквозь зубы Надир, удрученный признанием сына.
– Зачем?.. – простонал Риза, не зная, что ответить, и обхватив свою голову руками.
– Скажи правду, – продолжал Надир. – И я сделаю твоего сына Шарух-мирзу наследником престола.
– Я думал… – несмело начал Риза. – Мне казалось, что после захвата Индии и прочих земель нужно было остановиться… Если бы ты погиб тогда, ты бы остался величайшим полководцем.
– А ты бы стал шахом? – сказал Надир. – И сидел бы на моем троне, как на моей могиле?
– Ты потерял в Дагестане свою славу, погубил наше храброе войско, разорил величайшую на свете казну, – говорил Риза. – Пока ты мечтаешь завоевать Дагестан, ты теряешь Персию.
– Довольно! – гневно вскричал Надир. – Ты не воин, если ставишь казну выше меча. Ты недостойный сын, если думаешь, что мою державу можно сохранить, сидя на троне, а не в седле боевого коня.
Надир подал еще один знак, и насакчи открыл ящик со своими страшными инструментами. Когда феррахи схватили Риза-Кули-мирзу, Надир взял в руки особый нож для вырывания глаз и сказал сыну:
– Попрощайся с тем, что ты видишь.
– Но отец! – кричал, пытаясь вырваться, Риза. – Ты обещал!
– Я обещал сохранить тебе жизнь, но не обещал сохранить твои глаза. А как известно, завистливым глазам лучше валяться в пыли.
И, повергнув в ужас всю свою свиту, Надир-шах собственноручно ослепил сына, а затем и Лютф-Али-хана.
Феррахи, предусмотрительно накрывшие ковры кожаными подстилками, дождались, пока на них стечет вся кровь, и удалились, прихватив с собой и Ризу с Лютф-Али-ханом.
– Где преданность? Где благородство? Где почтение к владыке? – вопрошал Надир-хан, вытирая кровь с рук.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу