Шапи Казиев - Крах тирана

Чупалаву удалось пробиться сквозь ряды сарбазов, до цели оставалось совсем немного, когда в него ударили пули из ружей шахской гвардии. У Чупалава потемнело в глазах, и он упал. Его сочли убитым, но кольчуга мастера Абакара сберегла Чупалаву еще несколько минут жизни, и он услышал чей-то властный голос:

– Кто этот герой?

– Чупалав Кривоносый, – послышался голос Шахмана. – Он был предводителем андалалцев.

– Он погиб достойно… – уважительно прозвучало в ответ.

Чупалав открыл глаза и увидел Надир-шаха, заслонявшего ему солнце.

– Я еще не погиб, – произнес Чупалав.

Он сжал рукоять сабли, все еще бывшей в его руке, и попытался встать, чтобы нанести удар ненавистному тирану.

Но его опередил телохранитель Надира, ударив Чупалава тяжелым копьем. Такого сильного удара кольчуга не выдержала, но и не позволила копью проникнуть слишком глубоко. Чупалав все же сумел подняться и ударом сабли свалил телохранителя. Затем Чупалав выдернул из себя копье и размахнулся, чтобы послать его в шаха, в оцепенении смотревшего на андалалского богатыря, но в спину ему ударило еще одно копье.

К упавшему Чупалаву подскочил шахский палач, собираясь его обезглавить, и взглянул на шаха, ожидая приказа.

– Похороните его с честью, – сказал Надир-шах. Он уже считал себя победителем и мог позволить себе милосердие хотя бы к погибшему врагу. Но милосердие это заключалось лишь в том, что он велел не отрубать погибшему голову, а сбросить его с кручи.

Он бы не сделал этого и похоронил Чупалава с великими почестями, если бы не то унижение, которое испытал Надир-шах, видя, как сражался этот горец и как сражаются его земляки – дагестанцы. В войске Надир-шаха, которое величали непобедимым, такой самоотверженности никогда не видели. Так можно было драться только за святое, за родину и свободу, а не ради добычи и даже не из страха перед палачами шаха. Надир сожалел, что у него не было таких воинов, и понимал, что у него не может их быть.

Два гвардейца притащили Чупалава к краю ущелья. Когда они приподняли его, чтобы исполнить приказ шаха, Чупалав вцепился в них мертвой хваткой и увлек за собой.

Войска Надир-шаха несли большие потери, но шаг за шагом их лавина оттесняла горцев к реке. Остановить их не могли даже зарбазаны, которые нукеры Ахмад-хана Мехтулинского сняли с согратлинских укреплений и доставили к Хицибу.

Поняв, что силы горцев на исходе, Пир-Мухаммад вынул саблю и пошел на помощь своим людям. За ним, не дожидаясь приказа, двинулись и остальные аксакалы. Несмотря на свои седые бороды, они были в боевых кольчугах и при саблях с кинжалами. Им легче было умереть, чем увидеть свое поражение. Даже Мухаммад-Гази пошел за аксакалами, прихрамывая и опираясь на копье с крюком для сбрасывания всадников с лошадей.

Спускаясь к реке, они встретили юношей, которые несли едва живого Чупалава. Они обстреливали каджаров с окрестных высот и видели, что произошло.

– Чупалав! – бросился к сыну побледневший Сагитав. – Что с тобой, сын мой?

Но страшные раны Чупалава говорили сами за себя.

– Чупалав столько врагов перебил и почти добрался до самого Надир-шаха, – сообщил юноша, не поднимая глаз. – Но у шаха сильная охрана. Они в него сначала из ружей, а потом копьями. А он все равно шаха чуть не убил.

– Они лезут, как саранча, – добавил другой. – У наших клинки ломаются, а у ружей плавятся стволы.

– Он жив? – спросил Пир-Мухаммад, осознавший, что потерял свою главную опору.

– Еще дышит, – ответил юноша. – Он хотел увидеть свою семью.

– Его жена у пороховой мельницы, – глухо произнес Сагитав, до боли в руке сжимая рукоять сабли.

– Останься с сыном, – сказал ему Пир-Мухаммад. – Может, Чупалав еще выживет.

– Идемте, – ответил Сагитав. – Место моего сына в битве не должно пустовать.

Когда едва дышащего Чупалава положили перед Аминат, она застонала от горя:

– Чупалав!..

– Проклятые каджары! – вскрикнула Фируза.

– Не может быть, – роняла слезы несчастная Аминат, омывая раны мужа. – Ты не можешь умереть, Чупалав…

Чупалав приоткрыл глаза и через силу улыбнулся:

– Аминат… Как я хотел тебя увидеть перед…

– Нет-нет, ты должен жить, – умоляла мужа Аминат. – Сыновья так тобой гордятся, а я… Как я останусь без тебя, Чупалав?..