Шапи Казиев - Ахульго

Около полуночи Васильчиков решил узнать, намерен ли генерал спуститься на прощальный ужин. Но, застав Граббе спящим, не стал его беспокоить, потому что сон его, судя по всему, и без того был тревожен.

Ранним утром Граббе отбыл из Темир-Хан-Шуры. С ним уехал Васильчиков, а Милютин был пока оставлен в Шуре на предмет исполнения важного поручения.

Пехлеваны-канатоходцы всюду были желанными гостями. На базаре в Шуре посмотреть на них тоже собралось много народу.

После очередного представления, когда Айдемир, как звали потомственного трюкача, собирал со зрителей деньги, особенно щедрым оказался Жахпар-ага, капитан горской милиции, служивший при штабе полка в Шуре. Он дал канатоходцу полтину и шепнул, чтобы тот зашел к нему вечером.

Явившись куда следовало, Айдемир застал у Жахпар-аги еще и жандармского ротмистра. Когда канатоходец услышал, чего от него хотят, то согласился на рискованную затею не сразу. Но грозный вид Жахпар-аги и хорошие деньги, которые сулил ротмистр, сделали канатоходца еще более гибким, чем того требовала его профессия. Тем более что отказ повлек бы за собой запрещение выступать в крепостях, где сборы бывали самыми большими.

Жахпар-ага и жандарм привели его в штаб, где представили Попову и Милютину, которые должны были решить, годится ли Айдемир в лазутчики.

Попов уже видел его представление и полагал, что этот худощавый и ловкий, как кошка, горец вполне годится для тайной роли. Его интересовало лишь, согласится ли он взять в попутчики господина Синицына.

Когда позвали Аркадия, Айдемир оценивающе оглядел его со всех сторон и заявил:

– Пехлевана из него не получится.

– Отчего же? – полюбопытствовал Попов.

– Кость не та. Пружины нет, – объяснял Айдемир.

– Сами видите – стоит, как осел.

– Как он смеет?! – вскипел Синицын.

– Не обращайте внимания, – успокаивал его Милютин.

– Осел разве может по канату ходить? – продолжал Айдемир.

– Дикие люди, – шепнул Аркадию Попов.

– Танцевать умеешь? – спросил Айдемир кандидата в канатоходцы.

– Танцевать? – не понял Аркадий.

– Лезгинку.

– Не приходилось, – признался Аркадий.

– Если на земле не может, как на канате танцевать будет? – недоумевал Айдемир.

– А ты научи, – велел Жахпар-ага.

– Ты тоже не на канате родился.

– Мне Аллах дал, – упрямился Айдемир.

– А ему не дал.

– Его тоже Бог не обделил, – вступился за Аркадия Попов.

– Смел, как мюрид, умен. А вырядился как? От горца не отличишь.

– Тогда пусть шутом будет.

– Как то есть шутом? – опешил Аркадий.

– Это в каком смысле? – спросил канатоходца Попов.

– У канатоходца шут бывает в страшной маске, – объяснял Айдемир.

– Я на веревке танцую, а он, как дурак, внизу повторяет, народ веселит.

– Бывает такой, – подтвердил Жахпар-ага.

– Дразнит всех и деньги собирает.

– И мне хорошо, и денег больше, – добавил Айдемир.

– У меня тоже был, но потом к Шамилю убежал.

– Так он у Шамиля? – насторожился жандармский ротмистр.

– Я слышал, погиб он, – сказал Айдемир.

– Это хорошо, – облегченно вздохнул жандарм.

– Так ты говоришь, наш человек у тебя ряженым будет? – спросил Попов.

– Не канатоходцем же.

– А что, господа? – улыбался Милютин.

– Дело нехитрое, и все кругом обозреть можно.

– Шутом не пойду, – упирался Аркадий.

– Это как-то неблагородно.

– Комедиантом! – поправил жандарм.

– Актером, – добавил Милютин.

– Как на маскараде.

– Я научу, – успокаивал Аркадия Айдемир.

– Но я… – не решался Аркадий.

– Я не сумею.

– Вам крупно повезло, господин Синицын, – убеждал Попов.

– Лучшего случая добраться до вашей желанной цели и не придумаешь.

– Да? – неуверенно произнес Аркадий, вспомнив про свои дуэльные пистолеты.

– Пожалуй…

– Жаль, я не в ваших летах, сам бы отправился! – деланно вздыхал Попов.

– Я… Я согласен, – объявил Аркадий.

Траскин был занят с откупщиками и подрядчиками, и Попову с Милютиным пришлось долго ожидать аудиенции. Наконец, Траскин принял и их. Узнав о цели визита и вспомнив распоряжение Граббе, Траскин кивнул им на стулья, а сам уселся на диван, потому что в кресле не помещался.

– Десять тысяч?! – изумился Траскин.

– На что же вы предполагаете употребить такую уйму казенных денег?

– Видите ли, господин полковник, – сказал Попов.

– Велено вызнать лучшие дороги к ставке Шамиля.

– За десять тысяч вам Шамиля на аркане приведут, – сказал Траскин.