– Ты не так ее дал…
– Может, ты не так ее взял? – двинулся на Биякая разгневанный Хаджи-Му-рад.
– Ты многое делаешь не так! Видно, мюриды тебя сильно обидели, если ты принимаешь за них даже туров!
Биякай, опасаясь скатиться со своим конем вслед за трубой, ретировался.
– Сами их ищите! – обиженно сказал он и двинулся назад.
– Нужен был мне этот Шамиль со своими разбойниками!
Хаджи-Мурада разрывали противоречивые желания. С одной стороны, он давно хотел встретиться с Шамилем лицом к лицу, чтобы разрешить висевший в воздухе вопрос о том, кто в горах храбрее. Но, с другой стороны, уход Шамиля из Ахульго посрамил врагов самого Хаджи-Мурада и, в первую очередь, Ахмед-хана, которого он ненавидел больше, чем желал помериться силами с Шамилем. К тому же Хаджи-Мурад понимал, что урок мужества, преподанный горцами генералу Граббе, запомнится в Дагестане навечно, и отважному джигиту совсем не хотелось, чтобы его потом вспоминали как предателя, выдавшего обессиленных людей тем, кто не смог их победить. Хаджи-Мурад не любил мюридов, но теперь готов был признать, что они достойны уважения.
– Если бы Аллах не хотел спасения Шамиля, имам остался бы среди погибших на Ахульго, – рассудил Хаджи-Му-рад.
– И не мне лезть в это дело.
А своим нукерам велел:
– Ищите получше! И не спешите, они должны быть где-то здесь!
Оставив милиционеров позади, Хаджи-Мурад выехал вперед, надеясь, что Шамиль воспользуется медлительностью преследователей и успеет скрыться.
Когда он не спеша добрался до места, где еще недавно был мост, на другой стороне уже стояли его милиционеры, которые шли по правому берегу.
– Они перешли здесь! – кричали с другого берега.
– Мы видели пятна крови, которые ведут сюда.
– Вы думаете, они перелетели через эту пропасть? – спросил Хаджи-Мурад, удивляясь в душе тому, что Шамиль и его люди все же ее преодолели.
– Это дело невозможное, – отвечали милиционеры.
– Ищите дальше, – велел Хаджи-Му-рад.
– Идите вниз, в сторону Чиркея!
Тем, кто был с ним, Хаджи-Мурад велел поворачивать. Направляясь обратно, Хаджи-Мурад размышлял о том, что будет в горах дальше. Победа Граббе была похожа на поражение. Такое падение Ахульго после трехмесячной осады могло привести к Шамилю больше сторонников, чем у него было до того, как сюда пришел Граббе. Хаджи-Мурад чувствовал, что скоро и ему придется выбирать между вольной жизнью со славными битвами и унижениями, которые он испытывал под властью Ахмед-хана и его царских начальников.
Почти о том же толковали и милиционеры, не менее Хаджи-Мурада впечатленные своими соплеменниками, оборонявшими Ахульго. А после чудесного исчезновения Шамиля милиционеры с особым чувством пересказывали друг другу легенды, ходившие об имаме.
– Говорят, Шамиль знает молитвы, которые делают его неуязвимым и ослепляют его врагов, – говорил один.
– Сам Аллах делает так, что глаза врагов Шамиля перестают его видеть, – соглашался другой.
– Сколько людей погубили, а кому от этого польза? – рассуждал третий.
– А золота сколько потрачено? Наверное, каждому горцу можно было бы построить новый дом, купить коня и оружие, а в придачу – большой самовар.
Похоронив мужа, Лиза уехала с первым же транспортом, забравшим раненых. С собою она увозила младенца, лишившегося родителей, медальон Нерского, который она повесила на шею ребенку, и офицерские эполеты, оставшиеся от незабвенного супруга. Тем же транспортом везли в Шуру и Аркадия. Он был ранен штыком, сильно расшибся, но выжил. И Лиза пообещала, что будет хлопотать о помиловании Аркадия. Синицын гордо отказывался, но Лиза дала себе слово, что спасет несчастного, чего бы ей это ни стоило.
В ожидании вестей от посланных в погоню за Шамилем отрядов в лагере переписывали пленных. Мужчин, в большинстве своем раненных, содержали в Ашильте. Женщин, многие из которых имели на руках младенцев, собирали в саду. Там же, в другой части сада, ждали своей участи пленные дети.
Ефимка сбился с ног, разыскивая девочку, которую не мог позабыть, и увидел ее среди пленных детей. Она сидела под деревом и горько плакала, голова ее была перевязана, и сквозь ткань проступало красное пятно. Ефимка сбегал в роту, выпросил у кашевара хлеба и помчался обратно.
– Эй, – крикнул Ефимка, стараясь обратить на себя внимание девочки.
Та оглянулась, с ненавистью посмотрела на Ефимку и спрятала свое лицо в ладонях. Ефимка протянул ей хлеб, но на его пути встали мальчишки, уже без своих кинжалов, но все равно готовые дать отпор недругу.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу