Шапи Казиев - Ахульго

Казалось, здесь никому и дела не было до умершего Вельяминова. Все были заняты способами водного излечения и афишами заезжих гастролеров. Дамы же, заняв все скамейки вдоль бульвара, внимательно изучали наряды соперниц, особенно недавно прибывших из столиц и, следовательно, имевших больше понятия о последних модах.

Гомеопатических наклонностей местных докторов Граббе не разделял, считая, что настоящий лев должен питаться мясом. А на страдальцев с горящими глазами, принимающих натощак невообразимое количество дурно пахнущих минеральных вод, смотрел снисходительно, как на помешанных. Граббе лишь сдержанно раскланивался с редкими знакомыми и внутренне негодовал на это сборище ряженых, среди которых не находил ни одной значительной персоны, мнение которой могло бы что-то значить.

Наконец, они добрались до нужного дамам магазина, над которым красовалась вывеска «Депо разных галантерейных, косметических и азиатских товаров».

Генерал магазинов не посещал. Оставив дам за их любимым занятием, он направился в ресторацию, служившую центром здешней светской жизни.

Ужасная гора, виденная Граббе во сне, не шла у него из головы, и генерал чувствовал, что существует какая-то неуловимая связь между ней и кончиной Вельяминова.

Владелец магазина армянин Челахов устроил его на столичный манер, и приезжие могли найти в нем все, что могло понадобиться для отдыха, лечения и развлечений. Цены у Челахова были ниже столичных, а товары не хуже. Сверх того предлагались кавказские костюмы, оружие и прочие местные принадлежности отменного качества. Покупать у Челахова считалось хорошим тоном, и здесь всегда хватало посетителей.

Екатерина Евстафьевна с восторгом перебирала детские наряды, только что поступившие из Парижа. Она обожала своих детей и денег на них не жалела. А Лиза принялась листать журналы, все еще надеясь выискать в них дорогое ей имя. Ничего не найдя, она отложила журналы и с грустью смотрела на хлопоты счастливой матери, которая покупала платьице за платьицем. Это было так трогательно и так невыносимо. Лиза отвернулась, чтобы украдкой смахнуть слезу, но тут ее внимание привлек смуглый молодой господин, выбиравший кавказскую саблю.

– А нет ли поострее? – любопытствовал покупатель, неумело размахивая тяжелой саблей.

– Найдется, – сладко улыбался продавец и подавал другую саблю, полегче.

– Вот, извольте.

– Да, – согласился покупатель, рубя воздух новой саблей.

– Эта не в пример острее будет.

– Ежели на войну идти изволите, то рекомендую и кинжал, – предлагал товар продавец.

– Гвозди рубит, шайтан.

– А-а, – неуверенно кивал покупатель.

– На Шамиля в самый раз!

– Если на Шамиля, – принял серьезный вид продавец,

– Вам непременно пистолет надобен. Имеем новейших конструкций.

– Пистолет у меня уже есть, – сообщил покупатель.

– Даже два. Французских! Таких и в столице не найти.

– Простите, сударь, – не удержалась Лиза.

– А вы в какой полк намерены?

– Я, собственно, еще ни в какой, – отвечал покупатель.

– Я по личному желанию, сударыня. Как волонтер… В тот, что к Шамилю поближе будет.

– Вы такой храбрый! – улыбнулась Лиза.

– Да! – воскликнул волонтер.

– То есть… У меня особая цель. Я специально приехал. Однако же позвольте представиться. Честь имею, Аркадий Синицын, бывший студент.

– Елизавета Нерская, – протянула руку для поцелуя Лиза.

– Я на тот предмет спрашиваю, что муж мой в Дагестане служит. И если вы его увидите… Я бы хотела…

– Сочту за честь! – обрадовался Аркадий.

– А бурочку не желаете ли? – напомнил о себе продавец, набрасывая на плечи Аркадия черную бурку.

– Господи Боже! – воскликнула Лиза, глядя на преобразившегося Аркадия.

– Вылитый черкес!

– Бурка в горах – первое дело, – убеждал продавец.

– И от непогоды спасает, и от ран бережет. Опять же папаха…

– Это я и сам знаю, – сказал Аркадий, скидывая бурку.

– Вы это все мне заверните.

Он достал деньги расплатился не глядя.

– Куда прикажете принесть?

– В гостиницу. Знаете, тут, за углом. В седьмой нумер.

– Всенепременно, ваше благородие, – кланялся продавец.

– И бутылочку вина приложим от заведения. У нас все по высшему разряду.

Довольный произведенным на даму впечатлением, Аркадий рискнул продолжить знакомство.

– Не позволите ли вас проводить, сударыня, в смысле моциона?