Шапи Казиев - Ахульго

– Это хубарцы! Спорили, оказывается, кому гостей провожать!

Остальные буртунайцы остановились невдалеке и посмеивались.

– Гостеприимный народ, – говорили они.

– Знаем мы их!

– Но раз вы уже здесь, то передаем гостей вам, – сказал Хайбула.

– Такие ловкие пехлеваны, каких я в жизни не видел!

– Пехлеваны?! – возрадовался буртунаец, протягивая гостям руку.

– Люблю пехлеванов!

Айдемир пожал протянутую руку, а Аркадий все еще будто отсутствовал.

– Что с ним? – спросил буртунаец Айдемира.

Айдемир покрутил рукой у виска, давая понять, что его помощник не совсем в своем уме, и сказал:

– Напарник мой, со смеху умрете.

Тем временем молодые хубарцы подъехали к стоявшим поодаль буртунайцам и стали жарко им что-то объяснять, кивая на канатоходцев. Аркадий видел это краем глаза и уже готов был к самому худшему. Жаль только было, что он так усердно затвердил в памяти дорогу, которая теперь вот так бессмысленно оборвется, а подвиг его окажется напрасным.

Выслушав встревоженных парней, один из буртунайцев подъехал к гостям, внимательно оглядел канатоходца и его спутника, а затем откинул башлык и улыбнулся:

– Добро пожаловать в Буртунай!

Это был Юнус, ближайший помощник Шамиля.

Простившись с хубарцами, буртунайцы двинулись к аулу, сопровождая своих гостей.

Буртунай оказался большим аулом, и гостей здесь принимали особенно тепло.

Представления давались несколько дней. Юнус опекал гостей, как своих лучших кунаков, и охотно рассказывал им все, что делалось вокруг Буртуная. Особенно он любил поговорить о Шамиле. Эти сведения Аркадий впитывал, как губка. Он не все понимал, но главное улавливал.

– Были и у нас его мюриды, – сообщал Юнус.

– Только давно к Шамилю убежали.

– А далеко до Ахульго? – любопытствовал Айдемир.

– Совсем близко, – уверял Юнус.

– Через горы только перейти.

– А дороги туда есть?

– Как же без дорог? – удивлялся Юнус.

– Очень хорошие дороги, особенно летом.

– А людей у Шамиля много? – спрашивал Айдемир.

– А тебе зачем? – деланно настораживался Юнус.

– Для пехлеванов чем больше людей, тем лучше, – объяснял Айдемир.

– А… – кивал Юнус.

– Тоже верно… Да откуда у него люди? Заперся, говорят, в Ахульго и от своих же отбивается, которые его выгнать хотят.

– Значит, не стоит туда идти? – разочарованно спрашивал Айдемир.

– Почему? – удивлялся Юнус.

– Там и других аулов много. Аргвани, например, большой аул, богатый. Неделю будете деньги собирать.

– Проводите?

– Еще как проводим, – обещал Юнус.

– В Аргвани тоже пехлеванов любят.

Наутро они покинули гостеприимный Буртунай и двинулись дальше. Теперь им предстояло преодолеть высокий хребет Салатау.

Аркадий растерянно смотрел на покрытые снегом громады, и ему не верилось, что через них можно перебраться. Ему казалось, что это по силам только орлам, которые безмятежно парили в солнечной синеве.

– Вон там, – показывал Юнус на самую высокую вершину хребта, – хорошая дорога идет, а за перевалом и Аргвани, и Ахульго.

– Где же эта дорога? – не понимал Айдемир, тревожно оглядываясь на Аркадия.

– Отсюда ее что-то не видно, – соглашался Юнус.

– Я и не знал, что столько снега насыпало. Но ничего, я послал людей, чтобы посмотрели, можно ли пройти.

И они продолжали двигаться вперед, пока не встретили возвращавшихся посланцев Юнуса.

– Плохие новости, – сообщили они.

– Обвалы. Четырех мюридов снегом засыпало.

– Мюридов? – переспросил Айдемир.

– Лазутчики, наверное, – сказал Юнус.

– А может, абреки, которые проезжих грабят.

– Значит, там не пройти?

– Если очень надо, то можно и рискнуть, – предложил Юнус.

– А ты с нами пойдешь? – спросил Айдемир.

– Я же не пехлеван, – усмехнулся Юнус.

– Это вам ничего не страшно. А я по земле хожу.

– Что же нам делать? – сомневался Айдемир, оглядываясь на Аркадия

– Если на тот свет не торопитесь, можете у нас пожить, пока снег растает, – предложил Юнус.

Аркадий щурился на солнце и безмятежно улыбался. Но про себя решил, что путь к Шамилю уже известен, а замерзнуть на перевале было бы просто глупо. Да и штурмовать Ахульго в одиночку он уже передумал.

Вечером, уже в Буртунае, Айдемир с Аркадием уединились в кунацкой, где при свете масляной лампы решали, как быть дальше. Немного поспорив, они сошлись на том, что не стоит дальше искушать судьбу, которая и без того была к ним чересчур благосклонна.