Array Коллектив авторов - Как мы пережили войну. Народные истории

Многим ученикам он привил любовь к географии. У него было много сувениров из разных стран, где работали его ученики: из Египта, Австралии, Кубы, США, европейских и других стран. Помню, что он угощал отца египетским бальзамом «Абу-Симбел» (запомнилась необычная бутылка), толстыми гаванскими сигарами в деревянной шкатулке (отец, видимо, неделю понемногу курил перед печкой после ужина)… Была интересная коллекция иностранных монет.

О войне вспоминать не любил, тем более – никогда не хвастался. Сохранился запрос учащихся его школы № 17 в военкомат о том, чем он награжден, так как сам Митрофан Федорович не хотел рассказывать, а многие учащиеся просто не верили, что он действительно воевал и имеет боевые ордена. На мои вопросы о подвигах, о войне он обычно говорил, что «били фрицев», что к концу войны и мы научились воевать… Не ходил на встречи в школах, куда его приглашали, не рассказывал о своем участии в войне. Единственный день, когда он надевал все свои награды и шел на митинг – 9 Мая.

Вообще, вспоминая о войне, он всегда удивлялся, как остался жив. Может, помогла молитва матери, которую всегда носил с собой.

Похоронен в 1995 году рядом со своей женой Марией Сергеевной в с. Нижняя Серебрянка Ровеньского района Белгородской области.

2 мая 1945 года гарнизон Берлина капитулировал. К исходу 8 мая 1945 года на правом берегу Эльбы северо-восточнее города Магдебург части 60-й стрелковой Севско-Варшавской Краснознаменной ордена Суворова II степени дивизии 125-го стрелкового Берлинского ордена Кутузова корпуса 47-й армии 1-го Белорусского фронта провели последний бой, сбросив в реку сопротивляющиеся группы гитлеровцев.

Музей боевой славы 60-й стрелкой дивизии находится по адресу: 101000, Москва, ул. Паустовского, дом 6, корпус 2 – это район Ясенево.

Вот за что в войну давали боевые ордена. Светлая память Митрофану Федоровичу!

Сикарев Олег Николаевич

Мой отец, Разгуляев Яков Иванович, был призван в армию в 1936 году. В то время новобранцев призывали на воинскую службу в 22 года, поэтому отец уже успел потрудиться в крестьянстве.

Был он смелым и сильным молодым парнем. Отец попал в танковые войска, а в те годы медкомиссия отбирала туда новобранцев едва ли не тщательней, чем в летчики. Через полтора года после призыва он уже был командиром танка, еще через полгода – командиром танкового взвода.

Войну отец начал опытным воином с первых ее дней, даже с первых часов, поскольку танковый корпус, куда входила их 15-я танковая дивизия, с конца 1939 года формировался на Западной Украине в г. Станислав (ныне Ивано-Франковск). Позиции дивизии, в которой служил отец, оказались вблизи от границы с Польшей, оккупированной немецкими войсками. В раннее утро 22 июня 1941 года танкистов разбудил рев авиационного двигателя. Это какой-то летчик на своем истребителе начал кружиться над казармами, в которых размещались танкисты, и тем самым объявил им боевую тревогу. Линии связи были выведены из строя диверсантами.

Воевал отец на легендарном танке Т-34. В первый год войны он был заместителем командира роты по политчасти, или военкомом роты, как тогда называли политработников. Как известно, у замполитов всю войну была одна задача: первыми вступить в бой, организуя и увлекая за собой боевых товарищей.

В составе Юго-Западного фронта, сильно измотавшего наступающего противника, их 29-й танковый полк дошел до подступов к Москве. Были большие потери в людях и в танках. Не раз приходилось покидать горящий танк и моему отцу. В первый период войны подчас было горько отвечать на вопросы сотрудников соответствующих органов: «Почему не сгорел в танке?» Отвечал: «Хочу воевать и дальше, до победы».

Отцу везло. За весь период войны он несколько раз горел в танке и выбирался из него невредимым, и всего дважды был легко ранен, первый раз – в 1941 году. Но однажды под Москвой, когда его танк в очередной раз был подбит, не загорелся, но потерял возможность хода и оказался на нейтральной полосе. Танк пытались по ночам вытащить и наши, и немцы, но каждый раз обе стороны открывали встречный огонь, а сам экипаж тоже отстреливался, экономя боеприпасы.

Двигатель танка не работал, согреться было невозможно. В те месяцы под Москвой стояли лютые морозы. Танк простоял на нейтральной полосе неприступной крепостью трое суток. Вот тогда отец жестоко простудился от стылой брони, заболел бронхитом, и это в конечном итоге сыграло трагическую роль в его жизни. Не прожил он и полвека.