Михаил Савельев - Парни из легенды

— Не могу, сержант. Понимаете, не мо–гу!

Мужчина с досадой махнул рукой, круто повернулся и широко зашагал к дороге, но которой все шли и шли люди из горящего города.

А над дорогой уже появились два «мессера». Настигнув толпу беженцев, они открыли огонь из пулеметов.

Невозможно передать чувства, владевшие нами в те минуты. Мы видели, как враг расстреливает мирных людей, уничтожает город, и ничего не могли предпринять: дивизия не должна была обнаруживать себя. Мы задыхались от злобы к врагу и сознания собственной связанности, и когда увидели падающих под пулями людей, многие из нас бросились туда. Но властный голос комдива остановил нас:

— Товарищи командиры, всем оставаться на месте!

И, повернувшись к начальнику медицинской службы, комдив приказал:

— Товарищ военврач первого ранга, распорядитесь немедленно оказать помощь раненым.

Раненых перенесли к санитарным машинам. Среди пострадавших были и женщины, и девочка–подросток и тот мужчина, что просил оружие. Пуля пробила ему грудь. Мужчине трудно было дышать. Он пытался говорить, просил, приказывал нам:

— Отомстите фашистам… За все отомстите… бейте их ради наших детей…

Последние слова он произнес, когда носилки уже поднимали в машину.

— Будет жить? — спросил кто–то у врача.

— Умирает, — ответил врач и отвернулся.

Гитлеровцы все еще бомбили город. Из города бежали люди. А мы… Мы стояли в лесу, ожидая приказа.

Второй день войны. Колоннами по двум дорогам дивизия движется к границе навстречу врагу. Колонны почти беспрерывно бомбит и обстреливает вражеская авиация. Во время очередного обстрела на моей машине пробило оба задних ската. Бросить машину? Нельзя. На ней кроме солдат два станковых пулемета и ящики с патронами. Прошу у комбата разрешение заменить скаты:

— Снимем с одной из разбитых машин и догоним вас.

— Ладно, разрешаю, — ответил комбат и повернул батальон на восток.

Да, на восток. Дивизия получила приказ занять оборону по восточному берегу реки Березина в районе Сосновки. А артиллерийская канонада уже доносилась со стороны Новогрудка — юго–западнее указанного нам рубежа.

Сложная, неясная обстановка…

Нашли и заменили скаты сравнительно быстро, но наши части уже ушли. Машина в одиночку катит на восток, и мне почему–то начинает казаться, что мы трусы, повернувшиеся спиной к врагу…

К вечеру на дороге стало совсем пусто. Исчезли в небе самолеты, затихла артиллерийская канонада. Тревожная, щемящая тишина. Появилось сомнение — туда ли едем? Не опередил ли нас враг?

Но вот на обочине шоссе указатель «Объезд». Чистенький, только что поставленный, он вселил уверенность, что где–то недалеко свои. Свернули на проселок и минут через пять уперлись в хвост колонны.

Замыкающая машина оказалась из соседней части. Шофер сообщил, что всех командиров вызвали в голову колонны. Туда же направился и я. Слышу сзади голос:

— Разрешите, товарищ, лейтенант?

Оглянулся. Стоит рядовой Николай Усов. Он был у меня в снайперской команде, а теперь оказался в моей роте. Среднего роста, светловолосый шустрый паренек он внешне ничем не отличался от своих товарищей, не выделялся активностью на занятиях и острой наблюдательностью, что особенно важно для снайпера.

— В чем дело?

— Разрешите идти с вами?

Я согласно кивнул.

Колонна, растянувшаяся по ржаному полю, оказалась довольно большой. Это были разрозненные машины, по разным причинам отставшие от своих частей Внезапно над колонной взвилась красная ракета, а впереди затрещали выстрелы. Стреляли из автоматов и револьверов. Мы остановились. Навстречу бежали два запыхавшихся лейтенанта.

— В чем дело, товарищи? — крикнул я.

— Диверсанты! Собрали командиров в голову колонны, какой–то чин приказал всем следовать за ним на рекогносцировку… А там из ржи по нас — очередями… Всех положили…

Какой «чин» собрал командиров и увел их под расстрел и куда он делся, ребята объяснить не могли. А впереди снова раздалось несколько автоматных очередей. Мы с Усовым поспешили к своей машине.

Пулеметчики устанавливали «максим» на ее кабине.

— Правильно, товарищи. А второй пулемет вот сюда, на обочину. Окопаться, подготовить позицию для кругового обстрела.

Где–то совсем рядом, во ржи, резанула пулеметная очередь, и пули просвистели над нашими головами. Усов тоном приказа шепнул: «Ложитесь!» — и силой увлек меня под кузов автомашины. Уже лежа на земле, я услышал голос: