Михаил Домогацких - Последний штурм

— Если вы решитесь это сделать, Благочестивый, вам грозят большие неприятности. Вы можете оказаться в тюрьме.

— Сейчас настало такое время, когда каждый человек, прежде чем решиться на неугодный властям шаг, должен подумать, чем это может кончиться. Земные страдания только приближают человека к блаженству. Ваш покойный отец хорошо понимал это.

— Я хотел предупредить вас, Благочестивый, что на штурм крепости нельзя идти с деревянным мечом.

— Мы идем на штурм, как вы говорите, крепости с верой в победу справедливой воли народа. А это не деревянный меч, а оружие посильнее того, что привезли на нашу землю чужеземные захватчики.

Полковник поднялся.

— Я покидаю вас, уважаемый Тхинь Тхиет Тань, но подумайте о последствиях. Они очень серьезны.

— Спасибо за предупреждение, но у меня есть надежный защитник — вера в поражение злых и враждебных нашему народу сил.

Через день бонза Тхинь Тхиет Тань устроил пресс-конференцию, на которой рассказал о беседе с полицейским полковником, о расстреле буддистов в Хюэ, и попросил журналистов донести до народа правду о преступлениях президента Тхиеу и его правительства. Его арестовали прямо в пагоде Тханькуанг.

Спустя неделю пятерка военного трибунала приговорила настоятеля пагоды к десяти годам тюремного заключения за укрывательство дезертиров и лиц, избегающих призыва в армию, а также за неповиновение властям и оскорбление главы государства.

Через месяц, не справившись с бурно нарастающим протестом буддистов против ареста бонзы, власти вынуждены были выпустить его на свободу, предупредив, однако, что занятие политикой — не дело бонзы, если он хочет продлить свои дни на этой земле.

Бонза будет убит через два года после того, как выйдет на улицу во главе своих последователей и верующих, требуя отставки правительства, запятнавшего себя преступлениями.

Спасаясь от невыносимого сайгонского пекла, вице-президент, вице-маршал авиации Нгуен Као Ки решил выехать на три дня в Далат. Там у него была своя вилла, вызывавшая зависть многих богатых людей, обосновавшихся в этом благословенном краю, где круглый год ровная температура, горный прозрачный воздух, хвойные леса реликтовой сосны, источающей целебные ароматы.

Большой серебристо-голубой «кадиллак» глотал километры, и генерал, по мере того как машина все выше поднималась на плато, испытывал необыкновенное ощущение легкости. Менялся пейзаж, менялось и настроение. Каучуковые плантации уступили место чайным и кофейным, а те в свою очередь менялись местами с цитрусовыми садами. Дорога петляла, открывая то слева, то справа живописные зеленые дали в синей туманной дымке, ущелья с грохочущими внизу горными потоками. И наконец машина остановилась у давно полюбившегося генералу местечка «Водопад Пренн». От асфальтированной ленты шоссе вверх вела некрутая лестница прямо к ресторану, известному блюдами из горной дичи. Сюда в конце каждой недели стекались самые богатые люди, чтобы подышать горным воздухом и насладиться кухней.

Нгуен Као Ки не пошел к ресторану, хотя хозяин, появившийся будто из-под земли, не разгибая согнутой спины, приглашал отведать самые изысканные блюда.

— Погоди, погоди, — добродушно сказал Ки, — я сначала хочу побыть у водопада. Туда и принеси что-нибудь легкое.

Водопад Пренн — настоящее чудо природы. Его шум не оглушает, а успокаивает, навевает мечтательное настроение. Микроскопическая водяная пыль освежает не только лицо, но и душу. Здесь, сидя на искусно вырубленных из камня скамьях, глубже понимаешь древних, которые говорили, что каждая песчинка и каждая капля росы — это целые миры, размышлять над сущностью которых означает тренировать пытливый ум и острую наблюдательность.

Генерал выпил немного вина, закусил вяленой олениной и, поблагодарив хозяина, отказавшегося от платы, поехал дальше. На самой высокой точке шоссе перед Далатом он остановился, как делал всякий раз, когда ехал сюда, чтобы полюбоваться панорамой города. Отсюда, сквозь смолистые, будто отлитые из красной меди стволы тропической сосны, как на ладони лежало озеро Суанхынг, а на его берегу один из лучших отелей — «Палас». Он легко нашел корпуса Военной академии, офицерского училища, католического университета, картографического управления Национального института географии. Где-то в стороне, невидимые отсюда, располагались два важнейших американских научных центра — ядерных исследований и тропических болезней.