Михаил Домогацких - Последний штурм

Штаб Ван Тиен Зунга, обсудив с командирами частей и подразделений создавшуюся обстановку в районе Буонметхуота, пришел к выводу, что, как ни устали части, штурм города надо продолжать, не давая врагу опомниться.

Утром 11 марта осажденные связались по радио со штабом генерала Фам Ван Фу, а потом и с министерством обороны в Сайгоне: «Сейчас, когда я разговариваю с вами, — сообщал заместитель командующего военным округом, — положение в Буонметхуоте критическое. Пали штабы военного округа и 23-й дивизии, в руки противника перешли тыловая база боевой группы и пункт снабжения боеприпасами. За зданием штаба военного округа, где занимают позиции 72-й и 96-й батальоны, сосредоточено большое число вьетконговских танков. Боевая группа оказалась бессильной спасти штаб 23-й дивизии. Боеприпасы почти кончились. Осталось лишь два артиллерийских орудия и 100 снарядов. Если не подоспеет помощь, положение будет совершенно безнадежным».

Штаб генерала Фам Ван Фу даже не успел послать осажденным обнадеживающего ответа: в 11 часов утра Буонметхуот был взят силами национального освобождения. Генерал Ван Тиен Зунг направил министру обороны радиограмму:

«Мы полностью овладели провинциальным центром Буонметхуот, захватив штабы округа и дивизии, район расположения бронемашин и городской аэродром. Остатки войск, скрывающиеся в городе, ликвидируются».

Сайгон был потрясен падением Буонметхуота. Власти решили скрыть эту удручающую весть. Французский журналист Поль Леандри, передавший в Париж сообщение об этом, был убит в полицейском управлении. Заведующий отделом печати сайгонского правительства, выступая перед прессой, нашел удивительную форму опровержения информации: «Сказать, что Буонметхуот пал, — ошибка, грубейшая ошибка».

На следующий день после падения города президент Тхиеу, не веря в случившееся, потребовал от командующего 2-м корпусным районом: «Надо любой ценой удержать Буонметхуот, ответственность за руководство боевыми действиями в этом районе возложите на командира 23-й дивизии».

Начинался заключительный этап битвы за Тэйнгуен. Стягивалось кольцо окружения Плейку и Контума. Главное командование поставило задачу не допустить прорыва противником кольца. Хотя командование сайгонской армией, решив во что бы то ни стало выручить окруженные города-крепости, начало самолетами перебрасывать подкрепления, результаты действий по деблокировке были неэффективными. Операция началась без разведки, без знания обстановки, и транспортные самолеты и вертолеты оказались в зоне хорошо построенной противовоздушной обороны, они гибли от зенитного огня в воздухе, а те, которые успели приземлиться, попадали под огонь крупнокалиберных пулеметов и гусеницы бронемашин и танков. Всего шесть дней потребовалось силам национального освобождения для того, чтобы сломить сопротивление крупнейших оборонительных узлов Плейку, Контум, Теорео, и месяц на полное завершение Тэйнгуенской операции.

Взятый в плен полковник сайгонского оперативного отдела группировки признался на допросе в штабе генерала Ле Ханя:

«Никто не ожидал, что вы имеете достаточно сил, чтобы после взятия Фыоклонга предпринять крупные операции. Мы думали, что вы будете атаковать мелкие уездные городки, но на штурм провинциальных центров или таких баз, как Плейку и Контум, решитесь не скоро. Теперь у вас открыта дорога на Нячанг и военно-морскую базу Камрань. Я когда-то служил там и знаю, что Камрань для вас не преграда».

Основное внимание командования сил освобождения после завершения «Операции Тэйнгуен» было направлено на разгром противника в приморских провинциях. Прорвав линию его обороны на севере, в районе Куангчи, и завершив освобождение этой провинции, оно приступило к осуществлению Хюэ-Данангской операции.

Командующий I корпусным районом сайгонской армии генерал-лейтенант Нго Куанг Чыонг, выступая по радио в Хюэ, поклялся: «Я умру на улицах этого города. Вьетконговцы войдут в нашу древнюю столицу только через мой труп».

Посол США Мартин посетил в эти дни президента Тхиеу. С одной стороны, он хотел вежливо выразить сочувствие в связи с потерей Тэйнгуена, а с другой — узнать, какие меры думает предпринять президент для защиты Хюэ, Дананга, Камрани и вообще всего побережья. Тхиеу — что поразило Мартина — был на редкость бодр, шутил. Намек на сочувствие принял по-своему.

— Нам пришлось, господин посол, пойти на некоторые жертвы, — говорил он. — Да, мы оставили Плейку и Контум, но мы сохранили свои силы, а это, сами понимаете, крайне важно в нынешних условиях.