Михаил Домогацких - Последний штурм

Командир базы, узнав об этом от вернувшихся в расположение базы офицеров, чуть не лишился рассудка. Он вызвал по рации штаб фронтового района в Дананге и, плохо сдерживая гнев, стал требовать немедленной помощи бомбардировочной авиацией, чтобы подавить противника.

— Господин полковник, — ответил дежурный по штабу, — я доложил о вашем требовании генералу, и он посоветовал вам держаться своими силами. Штаб сейчас не может послать вам ни одного самолета.

— Да что у вас-то там происходит? — не выдержал полковник.

— То же, что и у вас. Ночью вьетконговцы обстреляли военно-воздушную базу. У нас есть потери в технике. Кроме того, Вьетконг ведет наступление на все укрепленные районы, и положение на некоторых из них просто критическое.

Полковник собрал офицеров и отдал распоряжение позаботиться об укрытии личного состава и техники на случай повторения огневой атаки.

— Но где укрыть солдат, сэр? — спросил один из офицеров. — У нас же нет никаких убежищ.

— А лопаты у ваших солдат есть?

— Лопаты есть.

— Вот и научите или заставьте солдат рыть себе укрытия. Спокойная жизнь совсем лишила вас элементарных представлений о войне. Или вас не учили этому?

Он толково, со знанием дела, пониманием обстановки поставил задачу перед офицерским составом, указал каждому свое место, распорядился привести в готовность пункт оказания помощи раненым, о существовании которого здесь давно не вспоминали.

— Не завтра, так послезавтра нам пришлют помощь, если нам будет трудно, но я думаю, что мы справимся сами.

Ему никто по возражал, но и энтузиазма на лицах подчиненных он не заметил.

На вторую ночь обстрел базы «Кэрролл» начался на два часа раньше предыдущей. Офицеры-артиллеристы определили, что орудия противника бьют на этот раз с более близкого расстояния: значит, противник точно знает или верно предполагает, что у гарнизона нет сил предпринять контратаку, и его бояться нечего. К утру база представляла жалкое зрелище. Всю ночь горели жилые и складские помещения, подбитые машины. Солдаты, кляня все на свете, все-таки закапывались в землю, и потери среди них на этот раз были небольшие — всего трое убитых и четверо раненых.

На третий день осады противник повел обстрел уже днем. Он, кажется, не собирался прятаться, зная, что американцы сейчас не могут заткнуть все дыры, образовавшиеся в обороне.

Штаб фронтового района запросил у полковника точные данные о численности противника, его дислокации, огневых средствах, ориентирах, характере оборонительных сооружений.

— Где я возьму такие сведения? — возмутился полковник. — У меня нет ни одного самолета. Это в вашем распоряжении электронная система разведки, она должна снабжать нас информацией!

— К сожалению, полковник, — сказал ему вышедший на связь начальник оперативного отдела, — электронная техника выведена из строя. Полагаться надо на традиционные методы. Мы ждем от вас сведений.

— Не пойду же я сам к Вьетконгу, чтобы узнать, какие у него силы и где они располагаются, — сердито ответил полковник.

— Но и мы крайне ограничены в своих возможностях. Мы не можем посылать самолеты бомбить белые пятна.

База «Кэрролл» пережила еще одну ночь ужаса, а наутро солдаты, не дожидаясь команды, покинули ее и направились в сторону Куангчи. Они пришли туда и узнали, что штаб фронтового района дал приказ: эвакуировать базы «Кэрролл», «Хэлкомб», укрепленный район Майлок и аэродром Литы из-за невозможности удерживать их далее.

Гарнизон Куангчи увеличился в несколько раз, и начальник базы, не зная, что делать с размещением такого количества людей и техники, как организовать питание, создать элементарные условия для жизни слишком нервно реагирующих на малейшее замечание и даже враждебно настроенных солдат из разгромленных укреплений, с паническими нотами в голосе обратился непосредственно в штаб генерала Абрамса за помощью.

Прилетевшие в Куангчи офицеры из штаба экспедиционного корпуса в Сайгоне увидели деморализованных людей, управлять которыми не в силах не только начальник базы, но и сам главнокомандующий. Надо было принимать срочные меры для их эвакуации в более спокойное место, иначе эта масса вооруженных, озлобленных людей может взорваться и натворить больших бед.

Входивший в группу офицеров подполковник из представительства ЦРУ в Сайгоне связался со своим шефом по рации и доложил обстановку открытым текстом, не скрывая того хаоса, который творится в гарнизоне.