Юрий Виноградов - Хроника расстрелянных островов

— Да нечего! Все при мне…

Боданин заметил своего связного, во весь дух мчавшегося по аэродрому.

— Немцы в атаку пошли! — издалека крикнул связной.

Боданин, не попрощавшись с другом, бросился к своей роте. Обернулся, крикнул:

— Ленинграду от нас низкий поклон передай!..

Немцы наступали широким фронтом. Длинные цепи автоматчиков волнами надвигались на аэродром.

— Сколько их!.. — невольно вырвалось у одного из бойцов.

— Разговоры! — оборвал Боданин. — Приготовиться к бою! Пулеметчики…

Немцы шли во весь рост, не спеша. Боданин попытался сосчитать врагов, но сбился со счета. Да и что это даст? Все равно они не отступят, даже если врагов будет в сто раз больше, чем их.

Первыми бой начали станковые пулеметы, за ними — ручные. Немцы приближались. Усилился винтовочный огонь, на землю то и дело падали немецкие автоматчики. Боданин понял: лавину врагов огнем не остановить. Уже отчетливо видны лица солдат, все так же уверенно шагавших к окопам роты. В их полетели гранаты, но это только подхлестнуло немцев, и они хлынули на штурм. «Сомнут», — мелькнуло в сознании Боданина. Еще не отдавая себе ясного отчета, он выскочил на бруствер окопа и выстрелил из пистолета в воздух.

— В атаку! За мной! Ура-а!

Боданин бросился вперед, в упор стреляя из пистолета в немцев. За спиной он услышал нарастающий крик «ура!». Рота устремилась за ним. Но крик вдруг оборвался. Боданин огляделся: его бойцы яростно наносили удары штыками и прикладами по явно опешившим немецким солдатам. Никто не стрелял, боясь поразить своих. Боданин бросил пустой пистолет, выхватил винтовку из рук убитого красноармейца и пошел на здоровенного немца. Выпад вперед, как учил он своих красноармейцев на плацу, — и штык наполовину вошел в бок автоматчика. На Боданина пахнуло винным перегаром. «Пьяный, сволочь», — определил он и огрел прикладом по голове второго солдата, оказавшегося рядом. Сколько потом наносил ударов или отбивал ответных, Боданин не помнил. Мышцы рук налились свинцом. Казалось, рукопашный бой идет вечно и ему не будет конца.

Справа неожиданно донеслось нарастающее «ура!». «Кто же это? Ах да, наши соседи справа — инженерная рота лейтенанта Сокерина, — догадался Боданин. — Теперь будет легче…»

Получив удар с фланга, немцы начали отходить назад. Мощное «ура!» неслось над всем полем боя: моонзундцы преследовали отступающего врага.

Еще две атаки на аэродром отбили роты Боданина и Сокерина. В ночь на 16 октября они получили приказ полковника Константинова отходить на Тахкуну.

— Значит, отдадим аэродром немцам! — с болью в сердце произнес Боданин. — А связь с Ленинградом?

— Ваша рота сделала больше, чем могла, товарищ лейтенант, — сказал Фиронов. — Отойдем на Тахкуну. Там дадим решающий бой…

На другой день стрелковый батальон Столярова и две роты инженерного батальона начали отход к городку Кярдла и дальше на полуостров Тахкуна. Ряды их после трехдневных боев уменьшились в два раза. Противник преследовал по пятам отходящих моонзундцев. Фиронов был вынужден то и дело оставлять прикрытия. К вечеру 16 октября вместе со штабом батальона он уже был возле Кярдлы на развилке дорог, идущих к городку от Кяйны и 12-й береговой батареи. Из-за кустов сирени к нему вышел улыбающийся красноармеец, за его спиной висела винтовка с примкнутым штыком.

— Здравия желаю, товарищ майор. Опять довелось увидеться…

Лицо красноармейца Фиронову показалось знакомым.

— Постой-постой, — вспоминал он. — Где же я тебя видел?..

— Да с десантом в Хаапсалу, — напомнил красноармеец. — Сломов моя фамилия. Меня же к вам тогда определили…

— Точно! Теперь узнал. Но ты же, по-моему, был артиллеристом?

— Был, товарищ майор, — нахмурился Сломов. — Только не знаю, что сейчас с нашей батареей стало. Стреляла она по фашистам, много друзей погибло. А наш взвод под Кярдлу послали…

Фиронов подозвал к себе командира взвода, молоденького лейтенанта, и приказал ему задержать наступающих немцев.

— Людей мало, товарищ майор…

— Дадим вам пулеметчиков на усиление, — пообещал Фиронов и напомнил: — Продержитесь до темноты любой ценой, товарищ лейтенант. А ночью отходите на Тахкуну. — Фиронов пожал на прощание руку лейтенанту, обернулся к терпеливо ожидавшему Сломову. — Ну, Сломов, бей фашистов, как бил их под Хаапсалой, — дружески сказал он. — На Тахкуне еще встретимся…

Едва машина начальника сухопутной обороны успела скрыться за поворотом, как наблюдатели доложили о движении по дороге большой колонны немцев. Лейтенант быстро распределил участки обороны. Сломова он послал вторым номером к ручному пулемету. Пулеметчики выбрали место на пригорке возле самой обочины шоссейной дороги. Сзади них стоял небольшой дом, покинутый эстонцами. Не успели установить ручной пулемет, как на дороге показалась группа немцев.