Марк Солонин - «Упреждающий удар» Сталина. 25 июня – глупость или агрессия?

– наши генералы, несмотря на то, что с утра 13 марта было известно, что мир заключен, все же начали артподготовку и атаку… Штурм Выборга – это демонстрация желания наших генералов принести лишние жертвы…

– вся война с Финляндией свелась к тому, что СССР присоединил кусок земли и понес сотни тысяч жертв…»

И что совсем уже не понравилось т. Сидневу – в огне боя и в слепящей пелене снежной вьюги красноармейцы успели все же разглядеть кусочек другой жизни: «Белофинны живут лучше нашего, у них у всех хорошие дома, а у наших колхозников нет ни у кого таких домов, даже баня у финнов много культурнее и лучше, чем дом колхозника» ( 78).

Одним словом, командующий 13-й армией комкор Грендаль имел все основания сокрушаться о том, что «политическое воспитание нашего бойца заставляло желать много лучшего. Приходилось читать сводки особых органов, и выявлялась масса сволочи, отдельные моменты контрреволюционного характера… Над нашим бойцом нужно еще как следует поработать. 22 года существования Советской власти еще не вправили некоторым мозги» ( 20).

Неотложные задачи и планы «вправления мозгов» обсуждались на совещании по вопросам идеологической работы в Красной Армии, состоявшемся 13 мая 1940 г. Там начальник Главпура (и заместитель наркома обороны по должности) т. Мехлис произнес совершенно восхитительную фразу: «Столкновение с действительностью размагничивает нашего бойца и командира, привыкшего рассматривать население зарубежных стран с общей, поверхностной точки зрения» (80). Не вполне, правда, понятно: где и когда «бойцы и командиры» (в основной своей массе – беспаспортные колхозники, не имеющие ни права, ни возможности переехать в соседний город) приучились рассматривать «население зарубежных стран»? И почему заведомо ложные измышления ведомства Мехлиса насчет «беспросветной нищеты и зверской эксплуатации» должны считаться всего лишь «поверхностной» точкой зрения?

29 марта 1940 г. официальную оценку «текущего момента» дал, выступая на сессии Верховного Совета СССР, глава правительства и нарком иностранных дел В.М. Молотов:

«Известно, что выраженное еще в конце прошлого года стремление Германии к миру было отклонено правительствами Англии и Франции… Под предлогом выполнения своих обязательств перед Польшей они объявили войну Германии. Теперь особенно ясно видно, как далеки действительные цели правительств этих держав от интересов распавшейся Польши или Чехословакии. Это видно уже из того, что правительства Англии и Франции провозгласили своими целями разгром и расчленение Германии… Поскольку Советский Союз не захотел стать пособником Англии и Франции в проведении этой империалистической политики против Германии, враждебность их позиций в отношении Советского Союза еще более усилилась, наглядно свидетельствуя, насколько глубоки классовые корни враждебной политики империалистов против социалистического государства» ( 73).

Корни, действительно, были очень глубоки. Настолько глубоки, что во всех послевоенных советских учебниках прямо противоположные обвинения в адрес западных держав – обвинения в том, что они недостаточно активно противодействовали «стремлению Германии к миру», бросили Польшу на произвол судьбы и вели пассивную «странную войну» – также обосновывались ссылками на классовую враждебность мировой буржуазии к «первому государству рабочих и крестьян».

Отчитав своих будущих союзников по антигитлеровской коалиции, а также доложив собравшимся чабанам и дояркам о крепнущей с каждым новым актом агрессии дружбе с Гитлером ( «новые, хорошие советско-германские отношения были проверены на опыте в связи с событиями в бывшей Польше и достаточно показали свою прочность») , Молотов перешел наконец к подведению итогов финской войны:

«Народное правительство Финляндии высказалось за то, что в целях предотвращения кровопролития и облегчения положения финского народа следовало бы пойти навстречу предложению об окончании войны. Тогда нами были приняты (так в тексте, лучше было бы использовать слова «выработаны», «сформулированы») условия, которые вскоре были приняты финляндским правительством… Вскоре состоялось соглашение между СССР и Финляндией. В связи с этим встал вопрос о самороспуске Народного Правительства, что им и было осуществлено… Таким образом, цель, поставленная нами, была достигнута, и мы можем выразить полное удовлетворение договором с Финляндией» ( 73).