Марк Солонин - «Упреждающий удар» Сталина. 25 июня – глупость или агрессия?

Кроме этих двух, главных группировок, предусматривалось еще и создание двух вспомогательных группировок (в реальности они были организационно сведены в одну 9-ю армию), которые, наступая по сходящимся направлениям – с севера от Кандалакши через Рованиеми, с юга от Реболы через Кухмо и Каяаани – должны были, «овладев районом Кеми, Оулу (Улеаборг), отрезать сообщение Финляндии со Швецией через сухопутную границу».

Даже не принимая во внимание наличие еще одного операционного направления (Мурманского) и численность развернутой на этом направлении 14-й армии, нетрудно убедиться в том, что по числу стрелковых дивизий 9-я армия (122-я, 163-я, 54-я дивизии) и 8-я армия (155-я, 139-я, 56-я, 18-я и 168-я дивизии) в первые дни войны даже превосходили наступающую на «линию Маннергейма» 7-ю армию (шесть дивизий) (33). В дальнейшем шло непрерывное наращивание сил Красной Армии на всех операционных направлениях (в частности, в Приладожскую и Северную Карелию было дополнительно переброшено не менее 13 дивизий), но при этом в прорыве «линии Маннергейма» на любом этапе войны было задействовано не более половиныличного состава частей и соединений действующей армии.

Конкретно в цифрах ситуация была такова: при среднемесячной численности всей группировки войск в размере 849 тыс. человек, среднемесячная численность войск Северо-Западного фронта (7-я армия и сформированная в конце декабря 1939 г. 13-я армия) составляла 423 тыс. человек. 9-я армия (Северная Карелия) имела среднемесячную численность в 94 тыс. человек, 8-я и 15-я армии (Приладожская Карелия) – 271 тыс. человек (9, стр. 99).

Таким образом, на расстоянии в сотни километров от ближайшего дота «линии Маннергейма» действовала огромная группировка советских войск общей численностью более 350 тыс. человек. Какое же «чудо» совершила там Красная Армия? Какие «блистательные победы, равных которым нет в истории», одержала?

Первым «чудом» было само планирование операции, в рамках которого войскам 9-й армии был задан темп наступления 22 км в день. Зимой, через заваленную снегом лесную глухомань центральной Финляндии. И это при том, что на своей собственной территории выдвижение стрелковых дивизий к границе шло с темпом 12–16 км в день, да и при этих темпах тылы и артиллерия постоянно отставали (33). Другим «чудом» можно считать сосредоточение столь крупных сил на местности, почти лишенной автомобильных и железных дорог. Примечательно, что, по предвоенным расчетам Маннергейма, «в Карелию близ Ладоги в связи с трудностями транспортировки русские могли забросить максимум три дивизии». Фактически же к концу войны в Приладожской Карелии было сосредоточено (или выдвигалось к фронту) порядка 15 дивизий.

Поскольку советское военно-политическое руководство вплоть до самого начала боевых действий так и не определилось с главным вопросом – готовится ли оно к войне или к «триумфальному маршу» – запасы горючего и боеприпасов, накопленные в Карелии, были минимальными. Так, по вышеупомянутому плану Мерецкова войскам «видлицкого направления» требовалось « боеприпасов 3,5 боекомплекта и горючего для транспортных машин 6–7 заправок». После того как война приобрела затяжной характер, а войска понесли огромные потери в живой силе и технике, советское командование «неожиданно» для себя выяснило, что доставлять подкрепления и боеприпасы практически нечем. Войска 14-й, 9-й, 8-й и 15-й армий завязли в безлюдной, лишенной местных ресурсов местности, а все снабжение держалось на одной нитке Мурманской (Кировской, как она называлась тогда) железной дороги, скорость продвижения воинских эшелонов по которой из-за снежных заносов и огромной перегрузки линии снизилась до 5–6 км в час. Только отсутствие у финнов мощной бомбардировочной авиации, способной разрушить два железнодорожных моста через Свирь, спасало советские войска в Карелии от полной катастрофы (14). Впрочем, и без того результаты боевых действий оказались крайне неутешительными.

В первые дни войны войска 8-й и 9-й армий успешно и относительно быстро продвигались в глубь финской территории. Как пишет Маннергейм, «наши слабые подразделения вынуждены были отойти под нажимом превосходящих сил. Противник, поддерживаемый танками, продвигался неожиданно быстро; внезапное появление машин, одетых в броню, парализующе действовало на наши войска, из которых лишь редкие подразделения успели получить оружие для борьбы с танками». Наибольшего успеха добились части 8-й армии, которые на направлении Суоярви – Толвоярви прошли 100–120 км от госграницы в глубь Финляндии. Но уже в середине декабря финны произвели частичную перегруппировку своих хилых сил и начали активные контратаки. Искусно маневрирующие лыжные батальоны «разрезали», окружали и уничтожали по частям огромные и неповоротливые колонны советских стрелковых дивизий. К 24 декабря 1939 г. 75-я и 139-я стрелковые дивизии 8-й армии были отброшены на восток от Толвоярви более чем на 50 километров. О состоянии этих соединений можно судить по тому, что 139-я дивизия оставила на поле боя 2247 винтовок, 165 станковых и 240 ручных пулеметов, а к началу января в её стрелковых ротах оставалось по 30–50 человек, то есть не более 30 % штатной численности (33). Не многим лучше было и положение в 75-й дивизии.