Марк Солонин - «Упреждающий удар» Сталина. 25 июня – глупость или агрессия?

В соответствии с недоброй памяти приказом НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. (с него, как принято считать, и начался Большой Террор 37–38 гг.) на Карельскую автономную республику была выделена относительно небольшая «разнарядка»: 300 человек следовало изъять по «1-й категории» (расстрел) и 700 по «2-й категории» (арест и лагерь). Фактически уже к 15 апреля 1938 г. было арестовано 8744 человека (71, стр. 159). Были «ликвидированы» практически все руководители партийных и советских органов, в том числе и главные организаторы «первой волны» репрессий (1-й секретарь обкома П. Ирклис, 2-й секретарь обкома, член «тройки» Никольский, нарком юстиции КАССР Полин, нарком НКВД КАССР Тенисон). Об общем масштабе репрессий в Карелии можно судить по тому, что в 1954–1961 гг. было реабилитировано более 10 тыс. человек (71, стр. 174). По оценкам современных финских историков в годы террора погибло не менее 20 тыс. финнов, проживавших в СССР (25, стр. 181).

Газеты публиковали торжественные рапорты об успехах НКВД. Если на минуту забыть о том, что за всем этим горячечным бредом скрывается гибель тысяч людей, то нижеследующий текст читается как образец «черного юмора»:

«НКВД Карельской АССР вскрыта и ликвидирована контрреволюционная повстанческая организация. Эта организация возникла в 1920 году с приездом в Карелию группы буржуазных националистов (Гюллинга, Мяки, Форстена), которые возглавили работу Карельского ревкома. Путем дальнейшего расширения контрреволюционной деятельности и включения в нее бывших членов финской социал-демократической партии (Ровио, Матсон, Вильми, Усениус, Саксман, Ярвимяки и другие) контрреволюционной организацией были захвачены командные высоты в партийном и советском аппарате Карелии… Овладев в самом начале командными высотами в республике, националистическая организация проводила подготовку вооруженного восстания путем создания стрелковой егерской бригады, укомплектованной национальным комсоставом и политработниками, которые проводили контрреволюционную обработку личного состава…» ( 37)

Так трагически закончилась первая глава истории «социалистической рабочей Финляндии». Но товарищи Сталин и Молотов начинали уже писать новую главу.

В начале 30-х годов со всей очевидностью сбылось гениальное предвидение К. Маркса («предложите капиталисту 300 % прибыли – и нет такого преступления, на которое он не пойдет даже под страхом виселицы»). В обстановке глубокого экономического кризиса («великая депрессия») крупная буржуазия промышленно развитых стран мира (США, Англии, Франции, Германии) наперегонки бросилась продавать Сталину военную технику, технологию, станки, лаборатории, целые заводы в полной комплектации. Безрассудная, безнравственная и самоубийственная политика Запада позволила Сталину превратить гигантские финансовые ресурсы (как насильственно изъятые у прежних владельцев, так и вновь созданные трудом многомиллионной армии колхозных и гулаговских рабов) в горы оружия и военной техники.

Уже в 1937 году на вооружении советских ВВС числилось 8139 боевых самолетов – примерно столько же было два года спустя на вооружении Германии (4093), Англии (1992) и США (2473), вместе взятых (92, стр. 183; 88, стр. 502).

К 1 октября 1939 г. самолетный парк советских ВВС вырос в полтора раза (до 12677 самолетов) и теперь уже превосходил общую численность авиации всех участников начавшейся мировой войны (34, стр. 352). По числу танков (14544, не считая устаревшие «Т‑27» и легкие плавающие «Т‑37/38») Красная Армия летом 1939 г. ровно в два раза превосходила армии Германии (3419), Франции (3286) и Англии (547), вместе взятые (34, стр. 83, 601). На момент начала Второй мировой войны Советский Союз был вооружен и очень опасен. И он начал действовать в первые же недели войны.

17 сентября 1939 г. Советский Союз в одностороннем порядка разорвал Договор о ненападении, заключенный 25 июля 1932 г. между СССР и Польшей, и огромными силами (21 стрелковая и 13 кавалерийских дивизий, 16 танковых и 2 моторизованные бригады, всего 618 тыс. человек и 4733 танка) (34, стр. 117) нанес удар в спину польской армии, сражавшейся в это время против германского вермахта. Для лучшего понимания слов и дел Сталина стоит отметить, что предлог для оправдания этого вероломного нападения менялся три раза на протяжении одной недели.

10 сентября 1939 г. Молотов в беседе с послом фашистской Германии в СССР графом Шуленбургом сказал, что « советское правительство намеревалось заявить о том, что Польша разваливается на куски, и вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым угрожает Германия» (подчеркнуто мной. – М.С. ) (10, стр. 87). Это предложение вызвало взрыв негодования в Берлине. 15 сентября министр иностранных дел Риббентроп шлет Шуленбургу срочную телеграмму: «Указание мотива такого рода есть действие невозможное! Он прямо противоположен реальным германским устремлениям, которые ограничены исключительно хорошо известными зонами германского влияния. Он также противоречит соглашениям, достигнутым в Москве (имеется в виду Пакт о ненападении от 23 августа 1939 г. и Секретный дополнительный протокол о разделе «сфер влияния» в Восточной Европе. – М.С .) и, наконец, представит всему миру оба государства (Германию и СССР. – М.С. ) как врагов» ( 10, стр. 93).