Татьяна Николаева - Рваные судьбы

Как-то в одном из разговоров с мамой Лиза призналась, что не любит Гришу, что ей там плохо, и она хочет обратно домой.

– Как пеленой тогда глаза застелило – везде только Гришку этого и видела, ни о чём другом думать не могла. А как свадьбу отыграли, жить стали, так куда всё и делось – сошла пелена с глаз, и увидела я снова, как он мне противен. Чуть ли ни на следующий день всё увидела, – плакала Лиза. – Что мне теперь делать? Как жить дальше?

Мать обняла дочь и, как в детстве, стала гладить её по волосам.

– Он тебя обижает? – спросила Поля, пытаясь скрыть тревогу и волнение.

– Нет, что вы, мама, – возразила Лиза. – Не обижает. Просто не люблю я его. А как подумаю, что в постель к нему надо ложиться, так хочется волком выть. Мама, можно, я у вас переночую? – Лиза подняла на мать полные слёз глаза.

– А что это даст? – спросила Поля, глядя дочери в глаза. – Сегодня переночуешь дома, а завтра ведь всё равно к мужу возвращаться надо.

– Не хочу я туда возвращаться. – Лиза снова уткнулась лицом матери в шею.

– Не получится, – ответила мать. – Ты ослушалась отца, наперекор ему вышла замуж за Гришку, отец до сих пор не может тебе этого простить, хотя почти год уже прошёл. А теперь ты вообще хочешь опозорить его скандалом? Он не переживет такого унижения. У твоего отца сердце стало пошаливать в последнее время. Не добивай его, я тебя прошу.

Лиза с тревогой посмотрела на мать. Она никогда не задумывалась о возрасте своих родителей, а ведь им уже было под пятьдесят. Лиза представила своего отца, всегда такого сильного, решительного и неутомимого. Мысль о слабом сердце отца никак не вязалась с этим сильным образом. И, тем не менее, Лиза понимала, что годы тяжёлого труда, хлопот и потрясений не прошли бесследно. А тут ещё она со своим замужеством.

– Хорошо, мама, я вам обещаю, что не заставлю больше папу страдать, – сказала Лиза, вытирая слёзы. – Я очень вас всех люблю. Только можно, я ещё немного с вами побуду?

– Побудь, конечно, доченька. – Поля снова прижала Лизу к себе. – Ничего, со временем привыкнешь. Мало кто из нас, женщин, счастливы замужем, потому как выскакивают девчата замуж за первого, кто позовёт, боясь в девках засидеться. Как за двадцать перевалило, так всё уже – переспелый фрукт, никому не надо. Вот и спешите, боитесь опоздать. А потом плачете: ошиблась, мол, поспешила. Да поздно уже – семья, дети. Вот и приходится терпеть ради детей да ради имени доброго. А то ведь как ещё в других семьях бывает: родители решают всё за молодых – выберут пару, сосватают, поженят, а вы живите потом, как хотите. И ничего, живут, и даже счастливы потом, а со временем ещё и спасибо родителям говорят. Так что тебе, кроме себя самой, не на кого больше пенять. Сама свой выбор сделала.

– Да не выбирала я его, мама. Говорю же вам, как будто затмение нашло, как тумана кто напустил. Я же Гришку никогда не любила, даже наоборот. Он – гуляка и болтун, к тому же выпить крепко любит. Это всё не по мне. Не могла я в такого влюбиться.

– Отец тоже тебе всё это говорил не раз. Но только на все отцовские запреты и мои уговоры ты твердила, как завороженная, что только он тебе нужен – только Гриша, и всё.

– Точно, как завороженная, – задумчиво повторила Лиза, потом встрепенулась: – А может, они и правда меня приворожили? Тётка Дуня, свекровь моя, могла таким согрешить. И Гришка быстро так со сватовством подсуетился. Точно она его научила.

– Да не выдумывай, – возразила мать. – Это грех большой. Да и вообще, ну не могла же Дуня таким заниматься.

– Почему не могла? Да запросто.

– Не придумывай, – повторила мать. – И не сваливай свою вину на других. Выбрала себе мужа, вот и живи теперь, как все живут. Стерпится-слюбится.

– Да не слюбится, – вздохнула Лиза.

3.

Прошло еще полгода, Лиза пообвыклась в новом доме, смирилась. Муж любил её, не обижал, старался быть нежным. Не загружал работой. Лиза сама загружалась по самую макушку – с самого утра и до поздней ночи – то по дому, то по хозяйству, то прибраться, то обед приготовить, а всю весну да всё лето в огороде спину не разгибала. Ей свекровь, бывало, кричит с порога:

– Лизавета, брось, отдохни маленько. А то устанешь, ослабнешь. Вечером на мужа-то сил не останется.

– А ничего, – отвечала ей Лиза, – вечером зато к ужину будет стол накрыт, как положено, и муж будет сыт и доволен – это главное. А то ведь некормленого мужика и ублажить-то не получится.

– Ох, и остра же ты на язык, Лизавета. Всё такая же, как и прежде, своенравная и непокорная.