Татьяна Николаева: Рваные судьбы

Нюра съёжилась.

– Не надо никого мне искать, – сказала она, и глаза её потухли. – Ты знаешь, за кого я замуж собиралась. Другого мне не надо… Митя был…

Нюра умолкла на полуслове.

– Мити больше нет, – осторожно сказала Лиза. – Пора примириться с этой мыслью.

– Примириться? Как ты можешь так говорить? Он же твой брат.

– Да, мой брат, – согласилась Лиза. – Мой погибший брат. Я его любила. И сейчас люблю память о нём. Но его больше нет, и это надо понять. Нельзя отдавать всю любовь мёртвым, когда живёшь среди живых. Ты можешь хранить память о любимом человеке, но хранить верность погибшему – это неправильно. Ведь ты же не умерла. Ты продолжаешь жить, и должна любить и быть счастливой, в память о вашей с Митей любви.

Нюра с нежностью и восхищением посмотрела на подругу.

– Лизонька, какая ты умница. Ты такая сильная. Вот бы мне хоть немного твоей силы. Жаль, что я не такая, как ты.

– Ты замечательная, – ответила Лиза. – Не надо быть такой, как я или как кто-то другой. Ты лучше других, ты лучше всех. Ты добрая, нежная, весёлая. Ты – моя любимая подруга и сестра. И давай бросим грустить и будем веселиться.

Девушки весело подскочили и побежали купаться в реке вслед за шумной гурьбой молодёжи. После купанья прыгали через высокий костёр. А когда совсем стемнело, девушки сняли с голов свои венки, прикрепили к ним горящие свечки, и спустили на воду. Течение подхватывало всё новые и новые веночки, пускаемые со всех сторон, и скоро река превратилась в живую движущуюся массу цветов, освещённых маленькими огоньками горящих свечей. Девушки шли вдоль берегов, следя глазами каждая за своим венком. Многие веночки почти сразу скрывались под водой, тонули – это означало, что в этом году девушка ещё не выйдет замуж. Другие венки продолжали держаться на поверхности воды, уносимые стремительным течением, так что уже и угнаться за ними не получалось. Да и не надо было – хозяйки таких венков, зардевшись румянцем от радости и гордости, под завистливыми и восхищёнными взглядами подруг, небрежно и как будто равнодушно прекращали погоню за удаляющимися огоньками. Всем вокруг уже и так было ясно – эти девушки в скорости выйдут замуж.

Венки Нюры и Лизы сначала какое-то время покружились среди других, но потом один за другим ушли под воду. Нюра с облегчением вздохнула:

– Ну и слава богу. Ещё годик можно погулять.

– Да, Нюрка, – весело сказала Лиза. – Погуляем ещё на свободе. Куда спешить? Ещё успеем. Правда?

И девушки, обнявшись, пошли домой. Через какое-то время они услыхали за спиной приближающийся лошадиный топот. Девушки отскочили в сторону, и в ту же минуту с ними поравнялись двое всадников.

– Вы, никак, уже домой собрались, сестра? – раздался из темноты знакомый мужской голос.

– Гришка, ты? – крикнула Нюра. – Ну и напугал ты нас. Разве можно так носиться, ошалелый? Куда так мчался?

– За вами. Думал, не догоню. Со мной Матвей. Может, прокатимся немного? А, Нюся? Уговори свою подругу. – Гриша переводил взгляд то на сестру, то на Лизу.

Нюра посмотрела на Лизу, готовая уже взмолиться. Но Лиза вдруг неожиданно уступила, – уставшая и захмелевшая от веселья и плясок, она согласилась и протянула Грише руку. Он подхватил её и усадил перед собою на лошади. А Нюру, как пушинку, поднял и усадил к себе на коня Матвей, приятель Гриши – высокий и сильный молодой мужчина, с колючим взглядом чёрных глаз и глубокой складкой между густых бровей. Он никогда не нравился Лизе – она ощущала исходящую от него агрессию и сторонилась его.

Матвей уверенным движением прижал к себе свою спутницу, и пустил лошадь вскачь. Нюра сначала испугалась, а потом, почувствовав силу и уверенность Матвея, успокоилась и даже весело подбадривала лошадь, чтоб та неслась быстрее.

Поздно вечером Лиза вернулась домой. В сенях её встретил отец:

– Кто это был с тобой? – спросил он.

– Григорий, – ответила Лиза.

– Гришка? Суботин? – сурово спросил отец. – Что ему надо?

– Ничего. Просто прокатил на лошади.

– Смотри, Лизавета, не вздумай крутить с ним любовь. Он гуляка и бездельник, как и всё их семейство. Тебе такой муж не нужен. Из него не получится путного хозяина. Среди Суботиных не было ни одного толкового работника. Не надо нам с ними родниться.

– Да я и не думала даже о таком, – ответила Лиза. – Просто он – брат Нюры, и мы вместе покатались.

– Нюра – девка хорошая, – сказал отец, – против неё ничего не имею. А Гришка не нужен здесь.

– Не волнуйтесь, папа, – ласково сказала Лиза, – он мне совсем не по душе.