Олег Хилькевич - Сеппаратюги

От волнения пальцы тряслись и не слушались. Вот она где – «мамина нычка». Развязав ленточку, и сняв верхнюю крышку коробки, он увидел в ней… конфеты. Они лежали ровными рядами, жирно поблескивая дешевым шоколадом. Воровато оглянулся и убедившись, что его никто не остановит, взял крайнюю и поднес ко рту. Но тут раздался гром и он… проснулся, застонав от досады, сглотнув слюну и перевернувшись на другой бок, хотел продолжить прерванный сон. Но гром раздался снова, и пукнув от неожиданности, он окончательно проснулся. Он Михаил или просто Мишка – пятилетний малыш, крупного телосложения, большеголовый и сероглазый, огорченно сел, осмотрел комнату. Рядом с ним, на кровати, спала его мать – Оксана Михайловна, уборщица ЖЭКа№ 5, худая и некрасивая женщина. Миша был поздним ребенком, но крепким и здоровым, и в отличие от своей угрюмой худосочной матери был жизнерадостным, улыбка никогда не сходила с его лица. Отца своего он не видел, о нем в их доме ходили легенды. По Мишкиным рассказам: то он был летчик, то капитан дальнего плаванья, но доподлинно о нем никто ничего не знал. Маму свою же он боготворил, и плохо приходилось тому малышу, который утверждал, что именно его мама самая красивая. Мнение Мишки не подвергалось сомнению. Он посмотрел в окно, на улице только-только начинало светать, и боясь разбудить маму (ей на работу рано вставать), он на цыпочках подошел к окну. Вдруг снова неожиданно раздался гром, да такой силы, что Миша инстинктивно присел за подоконник, задребезжали стекла. Оксана Михайловна, проснувшись от звука, и не найдя рядом сына, спросонья дико закричала, затем вскочив с кровати, в охапку схватила Мишку и бросилась было бежать, но выглянув в окно успокоилась, во дворе было тихо и мирно, только далеко на севере за городом полыхало зарево. Вспышки с восходом солнца становились все меньше и меньше, но гром уже не прекращался и время от времени становился то сильнее, то тише. В это утро она уже так больше и не легла, Мишка, пригревшись, уснул на ее груди, а она все смотрела и смотрела на зарево, содрогаясь от неясных предчувствий.

«Верочка милая срочно уезжай, ты не представляешь, что здесь творится!» – вопил в трубку голос мужа.

«Не паникуй, завтра выезжаю. Все я так решила»,– не смотря на протесты мужа и уже не слушая его, отключила связь.

Вера Павловна, несмотря на свою мягкую красивую внешность, была очень жестким человеком, как к другим, так и к себе. Зам. декана института, несмотря на свои сорок с хвостиком лет, выглядела лет на 10 моложе, ежедневные тренировки сделали свое дело, плоский живот, стальные мышцы, и ни капли жира. Муж на ее фоне выглядел ну уж очень блекло. Вера Павловна поздно вышла замуж, по молодости все искала своего принца, но время шло, и уже отчаявшись, вышла замуж за немолодого и некрасивого Николая Ивановича.

Все бы хорошо, но муж пылко влюбился в свою Верочку. Мягкий, добрый, бесхарактерный, в то время он работал мелким чиновником в облисполкоме. Но потребность ублажать все ее прихоти, сделала из него стяжателя и карьериста. В короткий срок, невзирая на крики и вопли, шагая по головам своих сослуживцев, сделал себе карьеру.

И вот «майдан». Николай Иванович чутьем почувствовал опасность и еще за полгода до известных событий стал подыскивать себе новое место в центральных областях Украины.

Место, правда, с понижением, он вскоре нашел и теперь спокойно взирал, как бывших его сотоварищей «люстрировали» обливая зеленкой, справедливо полагая, что до него маленького и вновь назначенного, эта участь не дойдет. Более того «опыт не пропьешь», он уже вышел напрямую на «патриотов» и его карьерный рост был делом времени. Но не карьеру, по-настоящему он любил только свою жену, а главное – сына. Вера долго не могла родить ребенка. Поэтому сына он любил не менее Веры, Артем, а ему было уже 3 года, внешне ну никак не был похож на отца, крупный и холеный, немного был похож на девочку, румяные щечки, беленькие кудряшки, лицо – вылитая мама, но характер папа № 2, спокойный, рассудительный, и очень, очень немногословный. Мать сильно беспокоило его молчание, неоднократно обращалась к логопеду и детскому психиатру, но те никаких отклонений в развитии ребенка не выявили. А отец, тот вообще справедливо полагал, что по нынешним временам, это лучшая черта его характера. Теперь же, узнав об опасности грозящей его семье, он сильно беспокоился.

«Да он не шутит, уезжать надо немедленно», – думала Вера Павловна.

«А экзамены, а институт? К черту!»– Она вспомнила недавние события штурма управления МВД, которые наблюдала из окна своего институтского кабинета и содрогнулась.