Иван Василевич - И снова через фронт…

В цепи атакующих залегли и разведчики Боков, Горчаков, Щелкунов… Рядом с ними были Надя Кожевникова и Алла Бурова. Барашков со своими минерами Сазоновым, Терентьевым и другими должен был взорвать мост на дороге, соединяющей село с шоссе.

Часть бойцов, перерезав предварительно телефонные провода и уничтожив гитлеровский патруль, подошла к деревне с западной стороны. Остальные — с востока.

В небо взвилась красная ракета. И сразу же раздалось громкое и раскатистое «Ура!», слившееся с винтовочными выстрелами и пулеметными очередями.

Партизаны устремились в атаку. В окна домов, занятых оккупантами, полетели гранаты. Завязались схватки внутри нескольких жилищ. На улицах появились застигнутые врасплох фашисты, спросонок бегавшие по деревне в нижнем белье.

— Партизанен! Партизанен!.. — раздались истошные вопли.

Внезапность нападения и решительность действий сводного отряда обеспечили успех в начале операции. Гитлеровцы несли потери. Но через несколько минут паника поутихла. Разгорелся упорный бой. В схватке пало несколько партизан. Среди народных мстителей были раненые, но почти все они продолжали сражаться.

После первого выстрела в Никоновичах прошло около часа, и накал боя стал понемногу ослабевать. Кое-кто из фашистов спасался бегством, прятался за сараями, в сене, на чердаках…

В разгар боя за опорный пункт гитлеровцев Горчакова резко ударило по левому плечу. Он едва удержался на ногах. Тотчас мелькнула мысль: «Ранен!». Сгоряча сделал он еще несколько шагов.

В пяти шагах мелькнула озаренная пламенем горевших домов фигура одного офицера в расстегнутом черном мундире с регалиями. Его лицо было залито кровью. Гитлеровец направил ствол автомата в сторону Горчакова. Прогремела очередь. Трассирующие пули пролетели перед самыми глазами разведчика. Овидий ответил частыми выстрелами из автомата. Фашист исчез за углом. Горчаков ринулся за врагом и тут же почувствовал, что левая рука от плеча до кисти онемела, сделалась непослушной. Ладонь стала мокрой и липкой от крови. Собрав все свои силы, он сумел сделать еще несколько перебежек. Фашист убегал. Разведчик, теряя последние силы, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Раздался только один выстрел: в магазине уже не было патронов. Фашист, взмахнув руками, повалился на землю.

Бой подходил к концу. Володя Щелкунов, подбежав к Горчакову, крикнул:

— Витьку ранило!..

Щелкунов помог Горчакову перевязать левое плечо. В это время сзади раздался крик, шум, треск. Разведчики оглянулись и увидели взмывшие в небо раскидистым снопом искры над пятистенным домом. Сквозь дым прорывались языки пламени. Обрушилась крыша вместе со стропилами. Под их тяжестью провалился и объятый пламенем потолок дома, придавив засевших там фашистов.

Через несколько минут над селом взвились три красные ракеты. Это означало, что бой в Никоновичах окончился, бойцы должны немедленно возвращаться на место сбора в лесу. У опушки раненых встретили врач Юрий Никитич, медсестры Люда Мурашова и Женя Рыбакова. Они уложили их на повозки и — быстро в лес.

Доктор Юрий Никитич переходил от одной повозки к другой. Остановился около Горчакова, осмотрел окровавленное плечо.

— Так… Кость вроде не задета. — И после некоторой паузы спросил — Ты, случайно, не в сорочке родился? Один вершок в сторону, и… А у меня в этом бою сестру убило…

В Никоновичах догорали немецкие казармы. Рвались боеприпасы. Над деревней висела серая дымная туча.

Пешая колонна обгоняла санитарные повозки. У бойцов — воспаленные глаза, серые лица. Ни один не проходил мимо, не наградив раненых каким-нибудь знаком внимания и участия. А мимо первой повозки проходили, не задерживаясь, с тяжелым вздохом. На ней везли павших в бою.

За Хачинским лесом загоралась заря.

В штабе фронта вскоре получили радиограмму: «В ночь с 28 на 29 августа сводный отряд разведчиков и партизан совершил налет на гарнизон немецко-фашистских войск в селе Никоновичи. Потери противника только убитыми — 59 человек…»

Сентябрьским вечером старший группы Василий Боков вышел из своей палатки. Было прохладно. Лес показался ему угрюмым. Под ногами шуршала палая желтая листва. Осенней сыростью, терпким запахом увядших трав веяло из глубины леса. От Ухлясти тянуло холодком. Три Николая — Барашков, Сазонов и Шорин, Терентьев и несколько минеров-партизан отправились минировать шоссе. Алла Бурова только что вернулась из разведки и ушла отдыхать. Из санитарной палатки вышел, поддерживая левую руку, Горчаков.