Иван Василевич - И снова через фронт…

Осторожно пробираясь по опушке, разведчики двинулись в путь.

— Кто это ступил на сухую ветку? — строгим шепотом спросил Барашков. — Надо поосторожнее!

Метров через пятьсот лес почти вплотную подступил к полотну железной дороги, но Барашков забраковал и это место. Ему не понравилось, что тут насыпь высока.

— Это и хорошо, — возразил кто-то опытному минеру. — Значит, весь состав будет под откосом.

— Не веселись! — одернул его Барашков. — Падая под откос, поезд сам расчистит полотно. Через пару часов гитлеровцы смогут восстановить дорогу и по ней вновь пойдут поезда. Нет, так не годится… Придется, товарищи, пройти дальше. Там, кажется, выемка есть и лес близко. Только бы путь был прямой.

— Почему? — переспросила девушка. На прямом участке путь далеко просматривается. Это же плохо…

— Если просматривается, то плохо, конечно. Но что же делать? Будем бдительны. Выставим наблюдателей подальше. Зато на прямом перегоне поезда идут быстрее. Понятно?

— Наверное, не совсем… А выемка зачем?

— «Железку» надо минировать в выемке для того, чтобы после взрыва обломки эшелона завалили ее. Вот тогда пусть фашисты и потрудятся расчистить путь.

— Это верно.

— А если поезд идет быстро, то эффект от минирования получается значительно выше. Вот уж тогда-то выемка наверняка вся будет завалена вагонами, — поучал Николай.

Наконец минеры подобрали подходящее для минирования место.

— Вот здесь и заложим, — сказал Барашков Шорину и Сазонову. И начал давать указания остальным. Когда все заняли свои места, он с минерами двинулся к железнодорожному пути.

Через несколько минут полотно железной дороги было заминировано, и подрывники без приключений возвратились на левый берег Днепра. А вскоре до их слуха донесся шум поезда, шедшего из Могилева. Барашков по пыхтению паровоза, грохоту колес определил, что состав тяжеловесный.

— Братцы! — воскликнул он. — Наверняка с техникой. Жаль, далеко ушли. Не увидим результатов…

С учащенно бьющимися сердцами прислушивались минеры к доносившемуся до них дробному перестуку колес на стыках рельсов. Нервы напряжены до предела. У всех только одна мысль: сработает или не сработает мина? Вдруг раздался взрыв, и они услышали грохот, лязг и скрежет железа…

За Днепром встали багровые клубы дыма, подсвеченные яркими сполохами.

По пути в лагерь минеры обсуждали операцию.

— Просто не верится, братцы, — сказал Барашков. — Но уже второй эшелон! — И, подумав немного, неторопливо добавил: —Жаль, своими глазами не видел, сколько мы наломали дров, а?

— А я до сего времени жалею, что мы неудачно взорвали мост на Могилевском шоссе, — сказал Шорин.

— О какой операции ты говоришь?

— В июне заминировали деревянный мост. Помнишь, заложили мы под мост взрывчатку-мину, привязали «дергалку» и сами укрылись в кустах.

— Помню, помню. Ждали, как только какая-нибудь вражеская колонна войдет на мост, так мы его и подорвем.

— Вот-вот, этот случай я и имею в виду.

— Чем ты, Николай, недоволен? — спросила Алла. — Не взорвали, что ли?

— Понимаешь ли, видимо, по шоссе действительно должна была пройти вражеская колонна. Но прежде чем она подошла к мосту, туда приехали на мотоциклах два солдата. Они остановились и стали осматривать мост. Один из солдат обнаружил парашютный строп, нашу «дергалку» и, как сумасшедший, заорал: «Партизанен!» Значит, мы очень плохо замаскировали ее.

— Что же дальше? — интересовалась Алла.

— Солдаты стали проверять, куда тянется строп. Ну, мы поняли, что наши планы сорвались. Коля Барашков приказал дернуть за шнур. Мост взлетел, немцы недосчитались только двух солдат. Но колонна осталась невредима.

Уничтоженный деревянный мост — это тоже для нас пусть маленькая, но победа. А подорванный железнодорожный эшелон… О, это совсем другое дело. Понимаете, когда взлетает на воздух вражеский эшелон, я чувствую себя действительно полезным для Родины человеком. Помните, друзья, что там, где кончаются железные дороги, говорят сами немцы, кончается война!..

День шел за днем, а разведчиков в лагере почти не было видно. Разбившись на группы, они расходились по разным направлениям. А спустя несколько часов радист передавал в Центр добытые сведения о враге. С невероятной дерзостью устраивали разведчики засады в самых неожиданных местах на шоссейных дорогах Могилев— Гомель, Пропойск — Могилев, на Варшавке, минировали железные дороги, вели наблюдение за перебросками вражеских войск…