Леонид Колосов - Незнакомец в черной сутане

— Обыск начинали?

— Никак нет, господин обер-лейтенант! Господин Капплер приказали…

— Я в курсе дела и приехал по поручению подполковника. Стоять, никого в дом не пускать, задерживать всех выходящих!

— Яволь!

Эсэсовец поправил на поясе кобуру с парабеллумом, резко повернулся на каблуках и быстрым шагом вошел в подъезд. По лестнице он уже бежал, перепрыгивая через две ступеньки. На четвертом этаже он, тяжело дыша, остановился перед квартирой № 15. Дверь была приоткрыта. Пустые комнаты, обрывки бумаги на полу, скудная мебель. Офицер вышел на площадку, по узкой лестничке поднялся к чердачной дверце, надавил плечом, и она легко поддалась. Выглянув в чердачное окно, эсэсовец увидел тех, кого искал: за дымовой трубой прятались трое. Офицер выскочил на крышу, трое повернули в его сторону обросшие лица и, зажав в руках обломки кирпичей, молча двинулись на него.

— Не делайте глупостей, ребята, — на чистейшем русском языке тихо, но властно сказал офицер, — следуйте за мной и чтобы никакого шума…

Трое молча пошли за ним. Они перебрались с одной крыши на другую, потом на третью…

В это время машина подполковника Капплера только-только выехала из ворот здания военной комендатуры и, набирая скорость, помчалась по пустынным римским улицам. У подполковника, несмотря на пасмурное утро, было отличное настроение. «Молокосос вы, господин майор, хоть и являетесь специальным уполномоченным Центра, — злорадствовал он, откинувшись на заднем сиденье оперативной машины. — Типографию нашел все-таки я. Не подвел барон Помпили! Правда, пришлось представить его к награде железным крестом первой степени. Но игра стоила свеч — как-никак адрес подпольной типографии. Сегодня господа коммунисты будут выкладывать все, что они знают о партизанах. Представляю, как вытянется физиономия у майора Хенке, когда он узнает о том, что я его опередил».

Капплер даже захихикал вслух. Шофер, притормозив, недоуменно обернулся.

— Поезжай, поезжай, я так…

Ефрейтор Штумпке подскочил к машине и распахнул дверцу перед Капплером.

— Хайль Гитлер! Господин штурмбанфюрер, дом оцеплен со всех сторон, из дома никто не выходил, ваш уполномоченный тоже.

— Какой, к дьяволу, уполномоченный?! — срываясь на визг, заорал Капплер.

— Обер-лейтенант, который приехал на черном «мерседесе»… Он вошел в дом и приказал никого туда не пускать.

— Вы болван, ефрейтор! Какой из себя был обер-лейтенант? Высокий? Сутулый?

— Так точно, господин штурмбанфюрер, высокий и сутулый.

Капплер почувствовал, как за воротник его мундира побежала струйка пота.

Трое оборванных людей и щеголеватый офицер в черной эсэсовской форме с парабеллумом в руке проходили по площади Навона. Они, видно, очень торопились. Из переулка неожиданно вышел комендантский патруль — трое солдат в зеленых шинелях с автоматами на груди. «Пленные» невольно сбились с шага, собрались в кучу.

— Вперед, черт вас возьми! Не останавливаться! — процедил сквозь зубы офицер, а потом заорал громко по-немецки: — Шнеллер, доннерветтер, шнеллер, швайне!

Поравнявшись с офицером, солдаты выбросили в приветствии руки. Эсэсовец небрежно ответил им и свернул с тремя «пленными» в ближайший переулок. Старший немецкого патруля потоптался на месте, двинулся было вслед странному эскорту, но, решив, что связываться с эсэсовским офицером вряд ли стоит, бросил короткое: «Форвертс!» — и пошел вместе с двумя другими, гремя коваными сапогами по брусчатке старинной площади.

А офицер со своими спутниками свернул между тем еще в один переулок, потом в другой и, наконец, остановился в темной подворотне одного из старых полуразрушенных домов, которые теснятся по обеим сторонам узких средневековых улочек, с населяющей их римской беднотой. Он снял фуражку с высокой тульей, достал платок, вытер со лба крупные капли пота, усмехнулся.

— Ну, кажется, пронесло. Времени у нас мало, ребята. Поэтому церемонию знакомства отложим на потом. Итальянцы зовут меня «падре Стефано». Можете и вы меня так же называть, впрочем, без «падре» лучше, вернее — проще. А теперь помогите мне поднять вот эту крышку колодца. Сейчас нам предстоит совершить еще одно путешествие, хоть и не очень приятное, но зато более безопасное. Никогда не слыхали о римской клоаке? Нет? Это канализация. Впрочем, практика — лучший способ познания. Итак, за работу.

Трое молча подняли и отложили в сторону чугунный колодезный круг. Один из них сказал: