Юрий Жуков - Укрощение «тигров»

Прибыли мы на исходный рубеж — сразу же по окопам. Окопы были приготовлены заранее и, надо сказать, оборудованы неплохо. Но наши ребята тут же взялись за лопаты, чтобы еще улучшить рубеж, — каждый заботился о своей ячейке. Командир довел до бойцов задачу: ожидаются немецкие танки, за которыми последует пехота; танков много, среди них «тигры»; пехоты тоже много. Наш святой долг — не пропустить врага. Если танки прорвутся в наше расположение, оставаться в окопах и продолжать бой, отсекая немецкую пехоту от танков.

Мы присмотрелись к местности. Надо сказать, она благоприятствовала обороне. Наш рубеж — на скате высоты. Внизу маленькая речка. На противоположном берегу тоже скат высоты. Оттуда и надо ждать атак. Немцы могут переправиться по единственному мостику, но он надежно прикрыт нашим огнем. Стало быть, если мы проявим стойкость, враг тут не пройдет. В этом духе комсомольские активисты нашей роты и разъясняли обстановку молодым бойцам.

Ждать пришлось недолго. Многие даже не успели позавтракать, как вдруг грохот канонады резко усилился и на гребне противоположной высоты стали показываться немецкие танки. Даже мне стало не по себе, когда я увидел их в таком огромном количестве — здесь было до 200 машин! Они усеяли весь скат высоты. Впереди шли «тигры». Все танки вели непрерывный огонь, и снаряды со свистом проносились у нас над головами.

Я со своим отделением находился в центре роты. Оглядываясь по сторонам, я видел всех — и своих комсомольцев Богатова, Васильева, Петухова, Синельникова и более взрослых бойцов — Комелева и Карасева. Ребята, которые впервые были в бою, побледнели и сильно волновались, но продолжали делать свое дело — вынули гранаты, подготовили их к бою, начали вести огонь по немецким автоматчикам, — они время от времени выскакивали из-за гребня, но тут же прятались обратно, страшась нашего дружного огня. По немецким танкам вела меткий огонь наша артиллерия.

В эти минуты требовалась большая выдержка, чтобы не растеряться, не дрогнуть при виде такого огромного табуна немецких машин, который находился совсем рядом с нами. И я должен с гордостью отметить, что мои комсомольцы показали себя в этот момент с наилучшей стороны. К ним, особенно к нашим активистам, шли бойцы, нервы которых начинали сдавать от напряжения, и искали у них моральной поддержки.

Вспоминается, как к Дрынину подошел бледный боец Кунаев и сказал: «Что делать? Сейчас они нас давить начнут». — «Что ты сказал? — ответил Дрынин, готовя гранаты. — Запомни: пока у нас есть гранаты, они нам не страшны». Его спокойствие передалось Кунаеву. Он перебрался поближе к Дрынину и продолжал вести огонь, время от времени оглядываясь на групкомсорга. Постепенно Кунаев пришел в равновесие и в следующем бою разил немцев уже уверенно.

Особенно активно действовали наши стрелки из противотанковых ружей и пулеметчики. Но, конечно, решающую роль в этом бою сыграла наша артиллерия, которая так и не дала немцам переправиться через реку. В разгаре боя мы получили сообщение о геройстве третьей батарея под командованием орденоносца старшего лейтенанта Абзалова. Эта батарея особенно активно вела бои с немецкими танками: ее снаряды летели над нашими головами и разили немецкие машины. Нам сообщили, что комсорг батареи Кузьменко, оставшись один в расчете, продолжал бой и уничтожил «тигра». Наши активисты немедленно разнесли эту весть по всем взводам и отделениям, и бойцы ободрились еще больше.

— Смотрите, как замечательно нас поддерживают артиллеристы, — говорили агитаторы.

Вскоре на помощь нам подоспела и наша авиация. Немецкие танкисты дрогнули и начали поспешно уводить свои тяжелые машины за гребень. Всего здесь было подбито до 30 танков. Часть из них немцам удалось утащить на буксире. Шесть или восемь танков остались гореть дымными кострами на гребне.

Этот бои потребовал от каждого из нас большого напряжения всех сил, хотя наша артиллерия и стрелки противотанковых ружей и не подпустили танки вплотную к рубежу. Боевой день кончился бурной разрядкой: комсомольцы, увидев, что немецкие танки повернули восвояси, выскакивали на бруствер, грозили в сторону уходящих танков кулаками и кричали: «Ага, сволочи, это вам не сорок первый год!» Нам приходилось стаскивать неосторожных ребят б окоп, по в душе я и мои товарищи, да и командиры наши были довольны — рота с честью приняла боевое крещение, никто не проявил танкобоязни.

Передышка была недолгой, на следующий день наш рубеж атаковала немецкая пехота. Видимо, фашисты решили пробить этот рубеж любыми средствами и любой ценой. На этот раз наши бойцы, и в частности комсомольцы, действовали еще дружнее и увереннее. Огонь был дружным и организованным, Били залпами из винтовок, били точными пулеметными очередями. Особенно отличился наш групкомсорг Кривоногов: он лежал за пулеметом, прикрывая переправу через мостик. И, как ни лезли немцы к мостику, он неизменно скашивал их своими точными очередями.