Борис Цеханович - Обыкновенная война

– Ты что не знаешь, что 3ий батальон вашего полка восстал? Солдаты разбили оружейные комнаты, захватили оружие, боеприпасы и заняли оборону в казарме.

Пришлось выразить полнейшее недоумение и незнание обстановки. Стороной обошёл расположение 105 полка и прибежал в штаб, где меня встретил дежурный по полку и передал приказ командира полка: вооружить офицеров и охранять оружейную комнату своей батареи, ожидая дальнейшие приказы.

В расположении батареи офицеры и прапорщики были уже вооружены и под командованием Кирьянова охраняли комнату для хранения оружия. Солдаты спали глубоким сном и не знали, что происходит недалеко. Временами из спального расположения выходили сонные бойцы и шли в туалет, а увидев нас, полностью экипированными, проявляли лишь вялое удивление. Но сон брал своё и когда он брёл из туалета обратно, то был рад, что это не он стоит с оружием рядом с нами. Примерно в четыре часа утра пришло сообщение, что мятежники разоружены, 250 человек арестовано и отправлено на гарнизонную гауптвахту для проведения следственных действий.

Домой я возвращался уже через 105 полк. Вокруг казармы суетилось много людей. Солдаты, остатки третьего батальона, кто не примкнул к мятежникам, наводили порядок как внутри помещения, так и снаружи. Было много битого стекла. Истоптанный и грязный снег снеговыми лопатами убирали с дорожек. Офицеры: в основном это были прокурорские, что-то фотографировали, рисовали схемы и опрашивали всех, кто владел какой-либо информацией. Перед левым подъездом, около белых «Жигулей» удручённо крутился начальник штаба третьего батальона Генка Караменов (мы его звали «Каракум»). Корпус легковой машины был изрешечён пулями и у неё не осталось ни одного целого стекла.

– Гена, ни фига себе, сколько в неё всадили. Чья это машина? – Я остановился рядом с Караменовым, который горестно покачивал головой.

– Боря, сорок семь пулевых отверстий. Я её только вчера купил и на ночь поставил около казармы, а они сволочи – что сделали…

Мне стало жалко Генку, и чтобы хоть чуть-чуть отвлечь спросил его: – Что тут у вас произошло?

А произошло то, что и должно было произойти. Большинство солдат из-за того, что многие офицеры батальона отказались ехать, были предоставлены сами себе. Началось пьянство, употребление наркотиков. После отбоя в расположении батальона, на почве пьянства и употребления наркотиков, начались беспорядки. По приказу кого-то из полкового начальства для наведения порядка в батальон была направлена разведывательная рота, которая быстро и

жёстко прекратила бардак, после чего построила батальон в расположении. Достаточно было разогнать всех пьяных и обкуренных по койкам и на этом всё бы закончилось тихо, но тут разведчики перегнули палку. Когда они на виду у всего батальона стали избивать зачинщиков, большинство пьяных и не соображающих солдат кинулось в драку с разведчиками, и так как их было большинство, выкинули тех из расположения. Кто-то под воздействием паров алкоголя кинул клич – разбить оружейные комнаты и вооружиться. Что и было быстро сделано. На свою беду в этот момент в расположении появился командир роты, который тоже завтра решил подать рапорт на увольнение. Он попытался прекратить беспорядки, но выстрелом из автомата был ранен в ногу и выключен из происходящего. Восставшие попытались с ходу захватить офицеров батальона, которые находились в другом помещении, но те успели закрыть за собой железную дверь. Тогда мятежники заняли оборону по всей казарме. Кто был менее пьян и понимал серьёзность происходящего, кто не хотел примыкать к основной массе, стали бить окна и выпрыгивать на улицу. По ним открыли огонь и ещё несколько человек были ранены. По тревоге подняли и вооружили офицеров частей и подразделений военного городка. Солдат решили к подавлению мятежа не привлекать, после чего офицеры быстро окружили казарму и не дали разбежаться вооружённым мятежникам. Начались переговоры командования полка, дивизии с солдатами. Но это не помогло. И только после длительных переговоров, угроз применить газы и штурмом взять казарму солдаты всё-таки сложили оружие.

Немного отошёл в сторону от Генки, давая ему возможность спокойно и в одиночестве переживать насчёт расстрелянной машины и решать вопрос – Что теперь с ней делать? Остановился около бойца, старательно гребущего большой снеговой лопатой дорожку.

– Ты с третьего батальона? – Кивнул на казарму.