Борис Цеханович - Горячая точка

Миронов искренне рассмеялся: – Боря, как это ни странно – Ничего… Ну, естественно…, когда все вопросы с командировкой решишь – накроешь хорошую поляну и – Всё. Выпьем, а?

Я задумчиво забарабанил пальцами по крышке стола и стал рассуждать в слух: – ….Ну, допустим, я согласился… Но ведь командир полка упрётся. Хотя…, Венедиктов скоро уйдёт и ему в принципе наплевать, где я через месяц буду – в полку или в Абхазии. Так, с Венедиктовым всё решу. Ну, моё артиллерийское начальство, особо Шпанагель, ну…. он точно ведь упрётся рогами и ни в какую. Да…, как бы мне не хотелось, но этот номер у меня не пройдёт, но за предложение и заботу обо мне – Спасибо, Аркадий. – С сожалением протянул я и щедро разлил остатки коньяка.

– Боря, не бери в голову и заранее не тоскуй. Ты только реши свои проблемы с командиром полка, а я организую через окружников так, чтобы вызов тебе пришёл без всякой огласки. Все встанут перед фактом, а твой генерал Шпанагель узнает о твоей командировке, когда ты будешь уже в Абхазии….

….Так оно и произошло. Командир полка задумчиво посмотрел на меня, чуть съехал по сиденью стула ниже и, поглядев в окно долгим взглядом, задумчиво протянул: – Езжай, Боря, с богом – отдохни… Тебе это нужно.

С остальными тоже всё сладилось нормально. Миронов заранее меня предупредил о приходе приказания в полк об отправке и я втихую рассчитался. И как только пришло само приказание, буквально на следующий день выехал в командировку. С женой тоже всё прошло спокойно. Валя, наверно, тоже устала от таких наших отношений, поэтому отпустила меня, может быть, даже с некоторым облегчением. Трое суток спокойного движения по железной дороге, один в купе, неспешное употребление пива на всех станциях сделало путешествие приятным и незаметным по времени. Последняя ночь промелькнула совсем быстро за чтением захватывающего детектива и потягиванием креплёного винца. Простучали колёса на стрелках Сочи, через три часа в предрассветной тьме потянулись окраины Адлера, а ещё через двадцать минут вагон в последний раз дёрнулся и остановился на четвёртом пути. Я через плечо уставшей от ночного бдения проводницы выглянул на улицу, окинул любопытствующим взглядом пристанционное хозяйство и мимо посторонившейся женщины двинулся к ступеням вагона. Вот тут то и поскользнулся. Нелепо размахивая руками, я пытался зацепиться за что-нибудь или хотя бы замедлить падение из вагона. Но было поздно – я выпал в наружу и полетел на острую щебёнку, как по закону подлости – головой вниз. Тоскливо мелькнула мысль: – Всё…, командировка закончилась…!!!

Но мой ангел хранитель, не дал всё испортить. Неожиданно откуда-то сбоку вынырнул приземистый военный в камуфляже с объёмистыми сумками в руках и я рухнул прямо на него, завалив незнакомого военного на соседние рельсы, чем смягчил себе до минимума падение. Нагло опёршись на его спину, я бодренько вскочил и стал помогать подняться барахтающемуся под грудой своих и моих вещей вояке. Ого, да это же тоже майор.

– Ты кто такой, майор? – С апломбом и требовательно «наехал» я на него.

– Я – Рома, – неуверенно пролепетал ошалевший офицер.

– Ну, а я – Боря. Куда путь держишь, Рома?

– В Сухуми, – прошелестел растерянный от моего напора майор.

– О…, коллега. Я ведь тоже в Сухуми еду. Ну, это надо обмыть, – Подхватил свои вещи, помог Роману и решительно потащил его через рельсы за собой к видневшемуся на перроне хлипкому, стеклянному сооружению с гордой вывеской «Кафе». По дороге выяснил, что Рома тоже едет в Сухуми служить в штабе, только если я буду там оперативным дежурным, то Рома – начальником автомобильной службы миротворцев. Кафе было открыто, но здесь Рома неожиданно заупрямился и закрыл ладонью стакан, когда я стал наливать водку: – Я не пью….

– Ты, что «кодированный»? Ну, ты даёшь, а вообще-то, как хочешь, а я выпью…

Мы просидели в кафе до половины девятого, а затем двинулись на границу, которая как нам сказали находилась на окраине города. От вокзала до неё доехали на обычном автобусном маршруте и на конечной остановке вылезли прямо в толчею городского рынка. Не без труда протолкались через толпы грузчиков и располагающихся на своих местах торговцев, вышли к противоположному краю обширного рынка, где в пятидесяти метрах находилось пограничное КПП и сама граница с Абхазией. Здесь тоже активно крутился людской водоворот. С нашей стороны грузчики и приёмщики, а через КПП с Абхазской стороны катил поток доверху нагруженных тележек, повозок с мандаринами и другими сельхоз продуктами, которые трудолюбиво волокли женщины, дети и старики сюда же на рынок. Взрослых мужчин среди них видно не было. Быстро и благополучно пересекли пограничный мост через реку Псоу. Пограничники лишь лениво проглядели наши документы. Опять с трудом протолкались через встречный поток жаждущих доставить свой товар на русскую сторону и здесь столкнулись со старшим лейтенантом десантником. Он ехал к себе в полк в Гудауту. Вместе наняли такси и помчались в Сухуми. Рома задремал, старлей молча сидел впереди. А я с любопытством смотрел по сторонам. Впрочем, смотреть было не на нечего. Пустынная дорога. Машин очень мало. Справа и внизу до самого горизонта располагалось Чёрное море и смотрелось в такой пасмурный день отнюдь не чёрным, а каким-то невзрачным бутылочным цветом. А слева тянулись бесконечные склоны высоких, скалистых холмов, поросшей разнообразной южной растительностью. Промелькнули такие же пустые улицы Гагры, потом в стороне заброшенного вида Пицунда. Заехали в Гудауту, десантник ушёл, а я пересел на переднее сиденье и разговорился с таксистом. Узнав, что мы будем служить миротворцами и в Сухуми, ему уже и не надо было задавать вопросы – он сам стал рассказывать о недавних событиях и о войне с Грузией. Сам он отвоевал от первого до последнего дня, поэтому рассказывал со знанием дела и подробно.